Русская Америка. Сухой закон 2 - Михаил Дорохов

удивится и скажет, что это невозможно. Но я давно убедился: чем большая ответственность лежит на человеке, чем больше острых ситуаций в жизни он проходит — тем больше он может «отключаться». Когда ты выстраиваешь сложную систему, в которую включено много людей и много разноплановой деятельности — ты будто распадаешься на множество потоков. Придумываешь дублирующие системы управления. Создаёшь много «предохранителей» на разные случаи. Когда наступает ответственный момент, он действительно требует большого сосредоточения сил и внимания. Но при этом нельзя забывать о других текущих задачах.

Во-первых, в противном случае система начнёт сбоить в мелочах. Мелочи начнут копиться. Это как авто, у которого начинают выходить из строя разные узлы. А ты упорно чинишь только движок. Во-вторых, это помогает отвлекаться и снижает уровень стресса. От меня здесь зависят уже много людей. Их работа, и даже сама жизнь. И это всё не должно рухнуть. Один раз умирая, ценить жизнь начинаешь больше. Но и страх смерти как будто бы притупляется. Относишься к нему философски.

Так я размышлял и «готовил» себя к предстоящему, медленно шагая по оживлённой Пятой Авеню. Множество экипажей такси проносилось мимо по широкому проспекту. Гомон сотен людей сливался воедино. Я шёл с поднятым воротником, дымя зажатой в зубах сигаретой, как паровоз, и засунув руки в глубокие карманы пальто. Перчатки забыл в машине.

Я дал Диксону полчаса. Это ровно то время, чтобы очень-очень быстро, подгоняя таксиста, приехать в кафе. А Илья Дмитриевич уже на месте, и подстрахует меня на случай слежки. Уж он-то точно её заметит. Если Глен не совсем уж дурак, то придёт один. А если он карьерист, то тем более. Делить лавры того, кто раскрыл громкое дело с кем-либо из местного отдела бюро — такое себе занятие.

Сейчас у бюро мало регламентов. Его агенты действуют, в основном, по своему усмотрению и в масштабе собственной изобретательности. Это в будущем, если сотрудник не доложит о нужном контакте, то есть вероятность, что ему прилетело бы по шапке. Если, конечно, он бы не доказал необходимость именно тайной встрече с перспективным информатором.

В «Розе Италии» я сел за заранее бронированный столик у большого начищенного окна. Настолько, что можно было бы стукнуться в него не заметив. Заказал себе фриттату с Котто и кофе, а в ожидании заказа развернул любезно предложенную официантом свежую газету, посматривая украдкой на улицу и выглядывая Диксона. Большинство столиков уже было занято. Оставшиеся тоже заполнялись очень быстро.

Фриттату принесли минут через пятнадцать. Быстро. Видно, картофель варят постоянно и поддерживают тут в готовности. Взболтанная яичница с луком и ломтиками картофеля, душистым перцем, превращённая чудо-поварами в нежный омлет. А потом в духовку или печь, предварительно щедро посыпав всё это тёртым пармезаном и положив ломтики итальянской ветчины Котто сверху. Слегка подкопчённой. Десять минут, зелень сверху на последней минуте и вуаля. Очень сытный завтрак. Я отказался от соусов, предложенных официантом. Не хотелось портить божественный вкус. И хотелось превратить приём пищи в ритуал, который отвлёк бы меня от тяжёлых мыслей.

Когда я уже закончил завтрак и снова взялся за газету, к кафе подошёл Диксон. Значит, он не стал сразу подъезжать на такси и вышел из него раньше. Похвально. Агент медленно подошёл к «Розе Италии» и потянул на себя резную дверь. Он неторопливо начал беседу с официантом, тут же подлетевшим к нему. Наверное, затягивает время, медленно снимая шляпу, перчатки, пальто.

По улице быстро прошёл Волков, незаметно кивнув мне и скрывшись за углом дома. Отлично. Значит, всё в порядке. Я свернул газету и поймал взгляд Глена, шарившего по залу. Улыбнулся как можно дружелюбнее и поднял руку.

Агент приблизился, и я протянул ему ладонь для рукопожатия:

— Очень приятно, что вы решили откликнуться на мою просьбу, — проговорил я.

— Неожиданное приглашение, мистер… эээ… — буркнул он и присел за столик.

— Алексей. Можно просто Алекс, — представился я.

Диксон смерил меня холодным взглядом. Молодец, быстро пришёл в себя после ночки и сейчас выглядел как молодой зубастый волк, который готов «колоть» нежданного «шурика». Но это ненадолго…

— Что вы хотели мне сообщить?

— Прежде всего, скажите мне, поделились ли вы информацией о моём звонке с кем-либо? Может, со своим напарником? Биллом… — спросил я.

Он прищурился, услышав имя Хогли и с интересом начал меня изучать. Затем медленно покачал головой:

— Нет. Сначала я хотел убедиться, что ваша история действительно имеет вес.

— Поверьте, это именно так. Видите ли, мы может друг другу очень помочь, — начал я, — Вы ищете кое-что «тяжёлое», что пропало из поля зрения бюро расследований. Ведь так?

— Допустим, — кивнул он.

— Отлично. Согласитесь, если вы в кратчайшие сроки справитесь со своей задачей, вас наградят, а может, даже и повысят. Вы уже старший агент, но ведь пределов совершенству нет!

Диксон ухмыльнулся, понимая, что мне известно и кто он, и чем занимается.

— Продолжайте.

— Видите ли, Глен. У меня возникли некоторые проблемы. С одними людьми. Которые тоже ищут пулемёты. Некие ирландцы. И мне очень хочется избавиться от этой проблемы. Вам что-нибудь известно о них?

— Это конфиденциальная информация.

— Ну, Глен, так мы не продвинемся. Кстати, рекомендую фриттату. Она здесь очень вкусная, — добавил я, когда к нам подлетел официант.

Дождавшись пока он уйдёт, я продолжил:

— Я предлагаю вам простой вариант. Вы сделаете так, чтобы у меня не было хлопот, когда эти люди исчезнут. Расскажите, кто они и откуда? Я уверен, что раз бюро следило за пулемётами, то в курсе — что это за ирландцы. А вы получите пулемёты обратно.

Глен откинулся назад на стуле и задумчиво смерил меня взглядом:

— Откуда вы знаете, где Льюисы?

— Они у меня, — коротко ответил я и спокойно отпил кофе.

Я с удовольствием отметил реакцию агента. Он на секунду замешкался от того, насколько легко я это выдал.

— Я могу арестовать вам прямо здесь, — нахмурился Диксон.

— И что дальше? Устроите у меня обыски? Ничего не найдёте, поверьте. Я же не дурак — хранить такое в шкафу для платьев, — тихо засмеялся я.

— Мы можем разговорить любого! — с уверенностью произнёс Глен.

— Не сомневаюсь. Только тогда мы с вами, получается, станем врагами. А это плохо для нас обоих. Допустим, меня разговорят. Повышение получат другие люди, а вы вылетите пулей из бюро. В лучшем случае, — твёрдо ответил я.

Старший агент презрительно усмехнулся:

— Не понимаю, о чём вы говорите, Алекс…

— Помашите рукой, Глен! — улыбнулся я и повернулся к стеклу, подняв руку.

Агент машинально повернулся тоже. За стеклом на улице убрал вниз «окопный»