Сигнус. Том – 2 - Dominik Wismurt

операций, распространение дезинформации. Каждая деталь, каждое его действие, направленное против Империи, воспроизводилось в уме Генверта с ужасающей чёткостью, усиливаясь невыносимым давлением ментала. Министр торговли чувствовал себя раздавленным, словно его личность разодрали на куски, и каждое воспоминание представало в виде изуверской карикатуры на его теперь уже точно законченную жизнь. Ублюдок понимал, что отсюда его никто не выпустит.

Император не пощадит.

Отец подготовился заранее, уже откуда-то выяснив ключевые моменты. Хотя… уверен, он уже провёл допрос двух представителей сената, которые выложили ему всё — что знали и даже больше.

От такой ментальной атаки не спрятаться и не уберечь разум.

Амардер перешёл к более глубоким уровням разума Генверта, раскапывая мотивы его предательства. Он пронзал разум ублюдка раз за разом, извлекая на свет затаенные страхи, жадность, чувство неудовлетворённости, которые и породили измену. Министр торговли чувствовал, как его сопротивление исчезает полностью, а тайны становятся достоянием императора.

— Твои мысли — открытая книга для меня. Не пытайся лгать. Я вижу всё: твои переживания, сомнения, страхи. Скажи мне, ради чего ты предал Империю? — эти слова Император произнёс вслух, чтобы не только мы, но и Стигенс получил информацию напрямую.

— Я хотел лучшего для народа! Империя гниёт изнутри! Её законы жестоки, её правление — тирания!

— Лживые слова, прикрывающие жажду власти! Я вижу твои контакты с врагами, подготовку к восстанию, передачу секретных данных. Ты наслаждался интригами, когда плёл сети обмана. У тебя нет оправданий. Теперь расскажи мне всё, что ты знаешь о заговоре. Без лжи. Без утаивания. Я буду знать, если ты солжешь и тогда… тогда ты умрешь в муках, если сделаешь, как я сказал, получишь лёгкую смерть.

Как только отец подобрался к самому главному: именам тех, кто стоял на вершине заговора, тело Генверта начало корчиться в судорогах, в глазах полопались сосуды, рот открылся в немом крике, только мучительные выдохи и нечленораздельные звуки слетали с его языка. Таким образом сработала закладка, не позволяющая открыть нужную нам информацию, но Амардер лишь усмехнулся и одним движением, одним мысленным посылом уничтожил чужое вмешательство.

Министр торговли опустил голову, с уголка его рта скатилась слюна. На мгновение я подумал, что император перестарался, и ублюдок лишился разума, но нет… Генверт кашлянул, и поднял глаза на Амардера.

— Хорошо, я расскажу.

— Кто стоит за всем этим заговором?

Губы министра искривились в злорадной усмешке.

— Вы никогда бы не подумали и не догадались. Ха-ха, тьфу. Всё это затеял Тревис Вейт.

— Мы и так в курсе, что этот ублюдок причастен ко всем трагическим событиям.

— Да-а-а, вы в курсе, да только не о том, чьими руками он это делает.

— И чьими же? — Амардеру надоело, что Генверт тянет время, и император вновь надавил на болевые точки предателя ментальным щупом, который имел сразу с десяток отростков.

— Ему помогал ваш старший сын Виртан.

— Не может быть? Он же погиб.

— Вот здесь вы ошибаетесь, принц жив. Это он под руководством Тревиса руководил всеми карательными операциями.

— Карательными?

— Да. Ваш род давно пора было сместить. Слишком много власти вы захватили.

— Он врет! — воскликнула мысленно Синтия, — Виртан не мог! Я не верю в подобную чушь!

Судя по воспоминаниям, старший брат был образцом чести и порядочности, и никогда бы не пошёл добровольно на предательство, тем более — на уничтожение собственной семьи.

— Зачем это нужно Вейту? Что он хочет добиться?

— Власти, конечно. Он планирует захватить трон, а затем и всю вселенную. Империя только первый шаг к его величию.

— Да кто ему это позволит?

— Ваш сын. Когда всё будет сделано и правящей ветви Вирзангеров не останется, Виртан вернётся, заявив, что спасся чудом, а затем, обвинит дом Атоллусс в предательстве. Принц герой, спасший множество жизней и практически пожертвовавший своей. Его коронуют, без вопросов.

— Понятно, — пробормотал Амардер, нахмурившись, — А реальным правителем станет этот ублюдок из Космоверта, я так понимаю?

— Да. Виртан сделает его министром, а потом через пару тройку лет заявит, что в силу обстоятельств снимает с себя все регалии и отдает власть Тревису Вейту.

Глава 23

— Ничего не понимаю, — обалдело посмотрел на Амардера, — Как такое может быть? Зачем Виртану это делать? Ради денег — так у него их дохрена, извини за выражение, отец. Ради власти — так он первый наследник, трон в любом случае достанется ему.

Амардер устало вздохнул, его лицо посерело, и мне кажется, за одно мгновение он постарел лет на десять, но что самое главное, новость его не особенно удивила. Создалось ощущение, что император ожидал чего-то подобного, но всеми силами пытался гнать от себя неприятные мысли.

— Я должен тебе кое-что рассказать, сын, — мрачно произнёс он.

— Мне выйти? — поинтересовался Стигенс.

— Нет, оставайся, тебе тоже не помешает это послушать.

Император прошел взад-вперёд по комнате, собираясь с мыслями. Я уже понял, что ничего хорошего из его рассказа ждать не следует.

— Это моя вина, — глухо произнес Амардер, — Мой недосмотр.

— Вот только этого не надо, отец. Ты не заставлял его вставать на кривую дорожку и становиться убийцей.

— Нет, но я предполагал, что так и будет. После того, как ты якобы погиб, я решил, что сделаю всё, чтобы защитить оставшихся детей, но как видишь, — император развёл руками, — не вышло. Виртан отправился в бой, был ранен, затем попал в плен, но не к дарминцам.

— А к кому? — сразу же спросил я.

— На тот момент я этого не знал, когда сын вернулся и сообщил, что сумел сбежать, я особо не расспрашивал, да и он говорил, что практически ничего не помнит. Только отмахивался, мол: всё размыто, словно в тумане. Никаких деталей. Я не стал давить, не думал, что это важно. Шла война, попасть в тот время в плен было, как два пальца… Ну, ты понял, — кашлянул император.

— Угу.

— Так вот, изменения в Виртане я начал замечать примерно через месяц. Странный он стал: необоснованные вспышки агрессии или наоборот уход глубоко в себя. Мог сидеть часами, не обращая ни на что внимания, словно статуя, совершенно без движения, а затем резко подскочить и с безумными глазами помчаться непонятно куда. Со временем поведение сына начало нивелироваться, и я подумал, что всё в