МихА АлхиМ - Второй сезон - Евгений Владиславович Свидрицкий

и убежал. Он бежал в беспамятстве, пока не провалился в Круг Отчаяния. Миха сконцентрировался на судьбе Визиря. Тот был разжалован и отделался изгнанием. Остатки своей жизни он посвятил поискам сбежавшего Ученика. Миха чувствовал, как Сознание юноши ожило. Оно наблюдало за своей историей, и его отчаяние потихоньку таяла. Картина сменилась видом ледяного лабиринта. Миха увидел Арию, которая спала, облокотившись на колено Ученика. Появился мужчина в плаще. Он наклонился над Арией. Убедился, что она спит и попытался залезть к ней в сумку. Миха знал, что сумка настроена на хозяйку и не позволит чужому достать что-либо. Сумка ответила огнём и подожгла плащ. Мужик потушил его и выместил свою злобу на скульптуре. Миха ощутил, как дрожь прошла по хрустальному телу. Походив кругами, мужик решил разбудить Арию. Это у него получилось. Они поговорили немного и ушли. Видение растаяло. Миха стоял напротив Ученика и смотрел на него. Юноша моргнул, улыбнулся и произнёс.

– Да прибудет мир в доме твоём!

Скульптура наполнилась зелёным светом и рассыпалась снежными хлопьями.

Ворон вернулся вместе с Совой.

– Госпожа Ария пропала в Кольце Сомнений, – доложил Ворон.

– Одна? – спросил Миха.

– Одна, – подтвердил Ворон.

– А мужик?

– Какой мужик? – Ворон повернулся к Сове.

Сова молча копалась в сугробе, оставшемся после Ученика.

– Сова! – каркнул Ворон.

– Ух, – очнулась она. – Мужик? Ты видел его?

– Да. Он разбудил Арию и увёл за собой.

– Это Светозар - беглец из Цитадели. Он пришёл из Срединного Кольца. Поводил Арию по Лабиринту и пропал. Мы искали его, но не нашли. Здесь его нет. Барс пошёл искать в пустыню. Следом за ним отправилась Ария. Оба ещё не вернулись.

– Она в ледяном дворце, – перебил Миха. Он вспомнил заледеневший образ Арии, – Где это?

– Цитадель, – ответил Ворон. Он сорвался с места и улетел. Миха остался с Совой.

– Куда это он? – опешил Миха.

– Известно куда. Полетел спасать хозяйку, – продолжая копаться в снегу, меланхолично ответила Сова.

– А я?

– А ты сам по себе. Не знаю, что ты сделал, но он тебя недолюбливает.

Миха испытал неприятное волнение. Ворон не простил принудительное подчинение. Ослеплённый своей гордостью, он бросился за своей хозяйкой. Не зная, что произошло с ней. Не имея конкретного плана спасения. “Это уже не Гордость, а Гордыня” разозлился Миха.

– Ты не видел тут скульптуру молодого юноши, – прерывая мысли, спросила Сова. – Что-то я рассеяна в последнее время. Не могу понять, был он или мне это придумалось?

– Ушёл твой Ученик. Покоится с миром, – задумчиво ответил Миха. Он думал, что ему делать дальше. Ворон не вернётся, в этом он не сомневался. В Адских Кругах подчинение не действовало. Он не сможет его призвать, а значит, Ворон волен делать, что захочет.

– Совунья. Расскажи мне, как устроен этот Круг.

– Совунья? Меня так ещё не называли! - ухнула Сова.

– Совушка. Соо-ва, – Миха включил своё обаяние.

Сова сложила крылья и покраснела. Её хрустальные перья преломили свет, и пещера озарилась красными лучами.

– По пути расскажу!

Она вспорхнула и полетела. Миха улыбнулся и последовал за сверкающим “диско шаром”.

Глава 12 ‘ Турнир

У Крепости Аида собралось множество сущностей. Здесь были люди, монстры, ящеры, всевозможные твари и даже огромная гусеница, которая угрожающе зависла над лестницей. Собравшиеся источали гнев и требовали начала поединков за управление Адом.

– Бой. Бой! – злобно скандировали они.

Мара стояла на крепостной стене и созерцала буйное море ненависти, направленное в её сторону. Эта волна билась о лестницу и стены Крепости. Стены держали, а лестница потихоньку осыпалась. “Если они продолжат в том же русле, то лестница не выдержит, – думала Мара, – Аид, где тебя черти носят?” – Разозлилась она. Пришло время действовать. Нужно было сделать хоть что-то, чтобы переломить настрой страждущих. Мара вышла на лестницу и обратилась к собравшимся.

– Пришло время Турнира! – крикнула она. Крепость транслировала её слова и доносила до собравшихся.

– Сейчас каждый из вас получит символ. Вам придётся победить всех с таким же знаком. Последний обладатель символа будет участвовать в битве за трон! Любой может отказаться и остаться в живых. Для этого достаточно отречься от символа! Всех, кто отречётся, просьба валить в свои норы!

Толпа затихла. Мара закрыла глаза и мысленно слилась с Крепостью. Поднимая образы по стенам и башне, она создала алгоритм выбора и запустила его ввысь. На ладонях собравшихся стали появляться символы. Они вспыхивали на ладонях, поднимались по руке и высвечивались на груди и спине. Энергия перед лестницей изменилась. Мара улыбнулась. Она увела от Крепости поток ненависти и обратила её друг против друга. Выбрав символами финикийский алфавит, она уменьшила число претендентов до двадцати двух. Помимо этого, она рассчитывала на то, что многие пришли посмотреть, а не биться насмерть. Так и вышло. Многие сразу отреклись от символа. В том числе и огромная гусеница. Которая прицепилась к краю лестницы и, повиснув, собиралась спать. Толпа оживилась. Начались кровавые битвы.

“На некоторое время этого хватит. Аид, возвращайся быстрее”.

Сова вела Миху к границе Лабиринта. Вдохновлённая комплиментами, она не могла остановиться и рассказывала обо всём. Про Арию и Мэри. Про Барса. Миха слушал и параллельно думал о том, как преодолеть Кольцо Сомнений. Он поддакивал Сове в тех местах, где оно требовалось. На радость Михи они достигли Кольца Сомнений.

– Тебе туда. – Сова указала в сторону бесконечной белой пустыни. – Чем сильнее сомнения, тем больше метель.

– Понятно, – улыбнулся Миха. Эта часть пустыни была спокойной и казалась замёрзшим морем. Миха поблагодарил Сову и пошел по белой глади. Ему пришла мысль использовать телепортацию. Чтобы проверить в действии, он телепортировался обратно к Сове.

– Ух ты. Как так? – удивилась Сова. – Передумал?

– Нет. Просто проверил телепортацию.

– Она тебе здесь не поможет. Как ты переместишься обратно, если в Кольце Сомнений всё одинаково?

Миха почесал голову и переместился обратно в пустыню.

– А я о чём тебе говорю. – Из-за спины раздался голос Совы.

Миха обернулся. Он переместился всего лишь