КОМ-8 (Казачий Особый Механизированный, часть 8) - Ольга Войлошникова

Мы самые, — проворчало на краю сознания.

Да это понятно. Но двести килограмм, это брат…

Да.

— Даю обратный отсчёт! — объявил капитан. — Десять!.. — и вместе с этой цифрой вниз от дирижабля устремилась игла смерча, пронзившая взметнувшиеся от взрыва тучи пыльной взвеси.

— Семь!..

В считанные секунды смерч раскидал пылевое облако в стороны, открывая десанту «глаз бури» — дворец, в котором вовсю уже выла тревожная сирена.

— Пять!..

— Да!!! — Заорали казаки.

Больной народ! И тут я понял, что и сам ору.

Предбоевой мандраж!

Ага, он самый.

— Ну что, господа. Я пошёл, — сказал я и выпрыгнул с аппарели вниз. Без тросов, без ничего. Видели бы вы глаза казаков! Так-то я не ангел ни разу, и крылов у меня за спиной не имелось. Они ж в большинстве своём не знали про возможности лис. Знали, что зверюги знатные и в бою сильно мощные. Так и я — мишка белый. Тоже, знаете, не фунт изюма в схватке…

Лечу вниз и думаю. Ну ладно, первые две бомбы щит пробили. Ещё две там внизу ухнули. А ежели крышу так и не пробили? Это я сейчас долго рассказываю. А мысля-то она завсегда быстрее слов получается. Короче, извернулся я и наморозил себе под ноги огромную сосульку. Такой наконечник копья изо льда получился, только оргомаднещий. И встал я ему на основание, верхушкой вниз. И вот уже округлый свод какого-то здания.

И-й-эх, добавим удару силушки!

Я перекинулся в медведя и со всей своей тяжестью вломился в конструкцию!

— Назад! — пронзительно вскрикнула лиса.

— Сам не дурак!

Тут же назад, в человека!

ЭХ, РАЗМАХНИСЬ, РУКА! НУ И ЛАПА ТОЖЕ

Лапы Айко подхватили меня. Сосулина грохнулась внизу, разнося нечто, похожее на казарму.

Всё ж таки после того, как медведем стал, ледяная магия мне сильно лучшее даётся! — похвалил я сам себя.

Прям очень сильно! – согласился Зверь. — Вон какие глыбы!

Внизу смешались в кучу двухъярусные койки, между которыми сейчас метались-падали солдаты. Или как они тут назывались? Короче, мужики в доспехах.

Мы спланировали прямо в эту кучу-малу. Я прыгнул вниз, на лету оборачиваясь медведем.

— Это я здорово попал!

Вот, опять же, интересно: уже весь мир винтовками, пулемётами да пушками и шагоходами воюет. А тут? Ни одного огнестрела. Зато доспехи и разнообразное холодное оружие прям разноцветными красками переливаются от избытка энергии. Полагать надо, это для специального индийского форсу.

Ну нет стрелкового, так кто ж им доктор? Вот представьте, что вы с обычным топором на медведя. Да даже бурого. Особо шансов-то нет.

У них тут необычное оружие.

Так и медведь к ним пришёл необычный!..

Всё это мгновенно пронеслось в голове, а лапы уже расшвыривали солдат по стенам. Не знаю, чего там у них за доспехи были, но мои синие когти спокойно их рвали. А вот они моим щитам ничего сделать не могли. А уж когда в дело вступала Айко — это прям тихий ужас. Почему тихий? Так ейные противники никто даже пикнуть не успевал, не то чтоб кричать или оружием махать.

Казарменные вояки закончились удручающе быстро, и я рванул к дверям. И, как всегда в теле зверя, не смог открыть их. Пришлось тупо выбить! Точнее, вырвать с петлями. О! А тут уже стрельба идёт!

Я оказался на верхней галерее в огромном продолговатом зале. На противоположной стороне у разрушенной, видимо, взрывом дирижаблевой бомбы, за перевёрнутыми столами иркутские казаки отстреливались от атакующих их каких-то чудовищ. Вот реально чудовищ. Многорукие, многоголовые, как бы не трёхметровой высоты твари. Вот кто-то швырнул чудищам под ноги ручную бонбу. Грохнуло! Одна громадина покачнулась и упала, по остальные, прикрываясь причудливыми щитами, шли в атаку.

— Па-аберегись! — рыкнул я и прыгнул вниз. На спину очередной многоголовой образине.

А ничего так получилось! Она, бедолажка, аж сломалась подо мной. Руки-ноги в стороны отлетели, и я понял, что это каменная статуя! Только оживлённая. А раз каменная — значит, не шибко быстрая, да и с соображалкой у неё должно быть туговато. Тупо выполняют простые приказы. Типа «иди туда, убей его».

Я принялся вскрывать синими когтями спины стату́й. Бодро пошло́!

Казачки увидели, что помощь пришла, и ударили из пулемётов вглубь зала — туда, где собирались какие-то вражины. Четыре «Владимирова» лупили длинными очередями «на расплав ствола». Судя по всему, патроны, да и сами пулемёты никто жалеть не собирался. Мы с Айко растерзали последнюю движущуюся статую, и я огляделся.

В зале мы почти справились. Вот только куда сейчас? Оно, конечно, я карты-планы смотрел. Но одно дело карты. А другое, когда свалился невесть куда, дерёшься невесть с кем…

Рядом бахнуло, меня осыпало деревянным крошевом. Дядя Родя вылетел из каких-то дверей. Причём вылетел спиной вперёд, выбив эти самые двери. Перекатился, огляделся как ни в чём ни бывало, увидел меня и махнул рукой:

— Коршун — туда!

Вот всегда бы так! Хорошо, когда тебе указания дают! Я оскалился и рванул в пролом.

Вот предупреждала же меня Айко! Не надо улыбаться! Ну а вы что думали? Я выскочил прямо на небольшой полукруг индусов, перед которыми вертелся дядя Женя. Индусы слаженно наседали с саблями и пиками. Дядь Женя отбивался. Уж какие он кренделя саблями своими выписывал — моё почтение. Нет, положительно, его надо к Ивану в училище. Если выживет.

Учителем фехтования.

Если выживем!

Но чего это я? Всех убьём, одни останемся!

— А-а-а!!! — внезапно заорал один из индусов.

Что, достал тебя дядь Женя? Нет?

Индус орал и тыкал в мою сторону короткой пикой. Которую, дядь Женя тотчас же обрубил.

— Па-аберегись! — рыкнул я и вломился в строй.

— Пиштец ты страшно́й, Коршун! Я ж тебя чуть не пластанул, — пробормотал за моей спиной обоерукий казак.

Отвечать было некогда. Я, превратившись в сверкающую синим мясорубку, прошёлся по строю. А потом чуть по Айко не треснул. Она, оказывается, со спины их грызла. Предупреждать же надо! Потом мы рванули дальше по коридору. Вообще, этот дворец сильно напоминал знаменитый критский лабиринт. Вот только ниточки волшебной у нас не было. Где этот чёртов раджа может скрываться — непонятно.

— Я покажу! — Айко! Ах ты ж пень горелый! Я опять вслух думаю⁈

— Веди!

«Веди!» — это конечно сильно красиво сказано. Мы прорубались через коридоры и залы, наполненные разнообразными войсками,