Точка невозврата - Макс Вальтер

лагерях, где из сотни в живых оставляли максимум пятерых. Но предполётная программа должна была содержать лучших из лучших. И вскоре мир превратился в сплошной лагерь неестественного отбора.

И всё это придумал я. Нет, не тот я, что сейчас валялся на полу в палатке, на чужой планете, а настоящий я, последний из рождённых.

И естественно, что к собственной селекции я отнёсся сильно иначе. Более тщательно, бездушно рассматривая под микроскопом каждое необходимое качество. А когда партия моих клонов поступила в лагерь сепарации, выйти из него должен был только один. Однако и он ненамного пережил своих братьев. Лишь до того момента, пока не было скопировано его сознание. Оно-то и вошло в базу тех, кого должны отправить на Элпис.

Может случайно, а может и намеренно, но при загрузке что-то пошло не так. Та личность, что должна была встать у руля, исказилась. И я склонялся к тому, что без стороннего вмешательства дело не обошлось. Скорее всего, не без причины. В первую очередь потому, что мою личность сохранили, хоть и завернули в другую оболочку. Видимо, работы над матрицами сознания не прекращались даже во время полёта. Но наверняка я этого не знал. Не стоит исключать, что таков был мой изначальный замысел.

Внезапно я понял, что уже давно пришёл в себя и размышляю обо всём этом осознанно. Волна воспоминаний улеглась, смешавшись с оболочкой другого разума, став наконец единой целостной личностью. Но я продолжал лежать с закрытыми глазами, пытаясь собрать в кучу всю цепочку событий.

Изначально на Элпис высадились учёные. Геологическая разведка для сбора и изучения биоматериалов, а также поиска древних технологий. Затем поток рабочих для создания укреплённых пунктов, и только затем — военные. Я вошёл во вторую группу переселенцев под видом рабочего. Так сказать, эдакое прикрытие.

Затем учёные наткнулись на останки древней военной базы и случайно запустили защитный протокол, после чего в их рядах образовались огромные пробелы. А самое поганое в том, что мы утратили связь с ковчегом и перестали получать указания. План посыпался, словно карточный домик.

Мы остались сами по себе. Наверняка какой-то сигнал с орбиты должен был в определённый момент снять блок с матрицы разума, но он так и не поступил, даже когда пал защитный купол. Возможно, сигнал и был отправлен, но его вполне могли экранировать наниты древней машины. Пока всё это лишь теория, но учитывая полученные мной знания прошлого — очень близкая к истине.

Я открыл глаза и посмотрел на Аду, чьё лицо всё так же нависало над моим.

— Привет, — произнесла она и улыбнулась.

— Угу, — буркнул я. — Виделись уже. Что это было?

— Я активировала вирус, который в тебя подсадили, и твой разум открылся. Теперь ты тот, кем должен быть.

— Этот вирус уничтожает наши технологии.

— Это ваше спасение, — мило улыбнулась она.

— В смысле? — не совсем понял я.

— Мы вернёмся в ваш лагерь и…

— Нет, — сухо отрезал я, — Я не стану подвергать людей опасности.

Ада замерла и несколько секунд смотрела на меня немигающим остекленевшим взглядом. Будто кто-то решил поставить её на паузу. Впрочем, я знал, кто на такое способен и зачем он это делает. Кажется, сейчас я снова вступлю в диалог с коллективным разумом Элпис.

— Ты ведь вспомнил, зачем вы здесь? — так же внезапно заговорила она. — Лекарство находится в тебе. Ваш вид исцелится, и вы снова сможете иметь детей. Ты же видел другую общину и понимаешь, что мы говорим правду. Таково наше решение: откажитесь от войны, и вы сможете жить.

— Думаете, вы нас переиграли? — усмехнулся я, — А как вам такой вариант: для начала мы освободим планету от вас, а затем я принесу людям лекарство?

— Мы создадим новых воинов. Если потребуется, мы будем плодиться быстрее, чем вы — нас уничтожать. Наши цивилизации уже проходили этот этап. Да, вы стали сильнее, а ваше оружие более мощное. Признаюсь, мы не ожидали подобного, но у нас тоже есть чем вам ответить. Мы предлагаем мирное решение…

— Вы хотите лишить нас всего и загнать под контроль.

— Это не так…

— А как? Сколько земли вы готовы нам отдать? Пройдёт два-три столетия, и нам станет тесно на том клочке, что вы для нас выделили. Или ты думаешь, я не понял, что это за твари копошатся там, в грязи, и почему река, вдоль которой я иду уже вторые сутки, не кончается? И что-то мне подсказывает: даже по окончании сезона дождей эта грязь не пересохнет. Готов дать руку на отсечение, что она выступает в качестве границы, за которую нам нет хода.

— Это временное решение.

— П-хах, — усмехнулся я. — И после этого ты называешь себя «разум»? Серьёзно? Единственное решение, при котором мы сможем договориться, — взаимное отключение всех систем. Я о том, что не только мы избавляемся от своих технологий, но и вы точно так же отключите свои. И пусть эволюция решает, кому достанется место под солнцем.

— Это приемлемо, — получил я неожиданный ответ. — Но мы должны всё взвесить.

Ада замолчала и, закатив глаза, рухнула, как сломанная кукла. Я уже знал, что ничего страшного с ней не случилось и совсем скоро она очнётся, а потому дёргаться не стал. Как раз закипела вода, и я всыпал в неё сухую смесь для каши.

Закрыв поддувало, чтобы сбить температуру, я принялся собирать рюкзак. Впрочем, я его особо и не потрошил, так что много времени это не заняло. К этому моменту варево вновь забурлило, и я принялся тщательно его помешивать. А через пять минут вообще снял котелок с печи и накрыл крышкой.

Снова открыл поддув, чтобы побыстрее сгорели дрова и печь остыла. Пора было потихоньку сворачивать лагерь и отправляться в путь. Куда? А хрен его знает. Конкретных планов у меня не было, по крайней мере до тех пор, пока элпийцы не примут решение.

Картинка происходящего более-менее сложилась, хотя и оставались некоторые вопросы. Но ответы на них я мог отыскать только у своих. Мне всё ещё был непонятен мотив нападения на наш лагерь европейцев. Разве что местные каким-то образом повлияли на их разум и заставили атаковать нас. Такой вариант был вполне возможен, но не стоило исключать и внутренний раскол. В этом случае убедить наших в необходимости мирного соглашения будет очень не просто.

И