Эпоха Титана - Артемий Скабер

— Ну?

— Группа три. Один человек пропал. Только что посчитали — не хватает.

Тишина. Даже ночные звуки будто замерли.

— Что? — визг Патрушева взлетел на октаву выше, — вы куда глядели, дармоеды? Сбежал, небось, пока вы спали.

Но в голосе уже не было прежней уверенности. Появились нотки паники.

— Никак нет, — мужик тряс головой, — проверили все подходы, обошли территорию. Никого не видели.

— Подождите! — вмешался Матросов, поднимая руку, — что у нас выходит? Владимир снова видел того, кто пытался забрать Кротова. И вот кто-то похищен. Совпадение?

Патрушев открыл рот, но слова не нашлись. Лицо его побледнело, а потом покраснело. По щеке пробежал нервный тик.

— Да это… — замялся он, но договорить не смог.

Я смотрел на него и почти физически чувствовал, как в его голове всё переворачивается. Только что он был готов меня отправить в карцер, а теперь выходит, что я был прав.

— Евгений Игоревич, — поднял руку Борис, и тон его стал официальным, — нужно расследование. Нормальное. Или вы его не хотите? Кто-то у нас по корпусу как по дому гуляет. Никто не видит, так ещё и людей похищают?

Глава корпуса тяжело дышал. Я видел, как он прикидывает последствия. Расследование — это значит, что наверху узнают о проблемах в его корпусе. А это уже угроза его позиции.

— Окно! — вдруг резко повернулся он к мужику, что пришёл, — оно открыто?

— Что? — напрягся говоривший, — окно…

Он зачесал голову и побежал прочь. Патрушев злился. Вон как маленькие глазки распахнулись, как заходили желваки на челюстях.

— Сука, все у меня под трибунал пойдёте! — возмущался он, обращаясь к охранникам, — что за бардак? Меня решили подставить?

Пока он истерил, Матросов подошёл ко мне. Наклонился и продолжил спрашивать про то, что я видел. А потом чуть наклонился к уху.

— Завтра вас повезут к аномалии. Помнишь сетку? — произнёс он тихо.

Кивнул.

— Найди один из артефактов, что её питает, и сломай. Только один, чтобы мы смогли пройти, — продолжил Борис, — понял? Один.

Посмотрел на него и поднял бровь. Это что ещё за новое задание? Мне сломать сетку, что держит гигантов…

— Она продолжит работать, но позволит войти нам, когда мы поедем на… — почти шёпотом закончил Матросов.

Интересно. Значит, у них свои планы на эту аномалию.

— Окно! — прибежал охранник, запыхавшийся, — открыто!

Борис повернулся к Патрушеву, а тот только губами шевелит, что-то бормоча себе под нос.

— Понятно, — кивнул Борис и обратился ко мне, — молодец, Владимир. Если бы не ты, обнаружили только утром и подумали, что сбежал аномальщик. Наказали бы невинных людей. Можешь идти.

Я посмотрел на Патрушева. Тот избегал встречаться со мной взглядом. Интересная метаморфоза. Человеческая природа в чистом виде. Никаких принципов, только выгода и страх за собственную шкуру.

Дёрнул щекой. Меня сопроводили до казармы. Ребята не подавали признаков беспокойства. Видимо, возня снаружи их не разбудила. Вернулся на свою кровать и попытался уснуть.

Но мысли не давали покоя. Матросов дал мне задание. Значит, они планируют что-то. А Патрушев… Его поведение говорило о многом. Слишком быстро готов был всё замять, слишком нервничал, когда факты начали всплывать.

Похоже, завтра будет интересный день.

* * *

Кабинет Патрушева.

Патрушев закрыл дверь своего кабинета и прислонился к ней спиной. Руки дрожали. Он сжал их в кулаки, но дрожь не прошла. Только стала менее заметной.

— Твою мать… — выдохнул он и прошёл к столу.

Опустился в кресло, словно мешок с песком. Лицо горело от злости и унижения. Этот щенок, этот Большов снова оказался прав. Снова выставил его идиотом.

Глава корпуса потёр виски. Головная боль накатывала волнами. За последние дни их было слишком много — этих неприятностей. Сначала попытка похищения Кротова, теперь вот исчезновение аномальщика из другой группы.

Начальство наверху этого не оценит. Совсем не оценит. Одно дело, если они все сдохнут у аномалии или их сожрёт гигант. Вообще плевать. А так… Всё же было нормально, почему не действовать по старой схеме?

В дверь постучали. «Сука, неугомонная!» — подумал он, зная, кто это.

— Войди, — махнул он зачем-то рукой.

— Евгений Игоревич, — зашёл Матросов, — я что-то вас не пойму. Вы себя ведёте так, будто ничего не происходит. Остановили меня в расследовании, ограничились лишь новыми мерами контроля — они не помогли.

— Боря, ты идиот? — фыркнул глава корпуса, — вопрос не в том, что я хочу или нет… А в том, чем это грозит корпусу и нам лично. Ты понимаешь, если дело раздуют, то проблемы будут у всех нас?

Он поморщился — почему никто не понимает, на что ему приходится идти, чтобы всё работало?

— Мой корпус должен быть образцовым, понимаешь? У меня здесь всё под контролем, все аномальщики дисциплинированы, охрана бдительна. А что получается? Какой-то маг шныряет по территории, как у себя дома, и тащит людей прямо из-под носа!

— А если ничего не делать… — тут же включился Матросов.

— Ничего не делать? — Патрушев поднял взгляд, — кто сказал, что ничего не делать? Я сказал — не раздувать!

Глава корпуса подошёл к окну, выглянул наружу. Территория корпуса выглядела спокойно.

— Давай так, — повернулся Патрушев и сгрёб бумаги со стола, — проведи собственное расследование. В способах тебя не ограничиваю. Хоть спать ложись в казарме — мне вообще плевать. Но нельзя, чтобы дело дошло… — он указал пальцем вверх, — … туда.

— Я вас понял, — кивнул Борис.

Внутри у Матросова всё клокотало. Он не терпел таких бюрократов, как Патрушев. Держатся за своё место и думают только о своей заднице. Что будет с остальными — их мало волнует.

Борис развернулся и направился на выход. Что-то в словах главы корпуса зацепило его внимание. А что, если правда поселить кураторов в казармы к аномальщикам? Это точно решит проблему с похитителем на время.

Вот только… А если кто-то работает с ним в корпусе заодно? Тогда предупредят, и они его не поймают. Значит… нужна наживка. Вот только как это всё продумать, чтобы клюнули?

Матросов кивнул сам себе. Хорошая мысль, и над ней он поразмыслит. Сейчас нужно продолжить подготовку к завтрашнему выезду к аномалии. Как раз он дал задание Большову. Не справится? Тогда