И зовите меня Гудвин - Павел Николаевич Корнев

Девять

Следующее утро удивило трижды. Сначала на задворки молочного магазина припёрся помятого вида орк, оказавшийся моим вышедшим из запоя предшественником. Возжелав вернуть себе непыльную работёнку, он полез было в драку, но я его придержал, а прибежавшая на крики заведующая магазином ещё и мокрой тряпкой загулявшего алкоголика отходила, велев сюда больше и носа не казать.

— Я на тебя рассчитываю! — заявила она после этого мне.

Набивать себе цену я не стал — стребовал и сразу же сожрал свои обычные две пачки творога, отработал и премией к рублю получил пакет молока. Выпил его по пути в больницу. Пришёл отметиться в отдел кадров, а там меня огорошили, вручив повестку в горотдел милиции.

— Вчера телефонограмма пришла, — развела руками Людмила. — Вызывают к десяти, как раз успеешь. Только ещё за паспорт распишись. И уже талоны на сентябрь выдавать начали.

И вот это «талоны на сентябрь» стало третьим и единственным приятным из всех сюрпризов. Не сказать, будто выдали мне их целую пачку, но поначалу от неожиданности растерялся даже как-то.

— Что глазами хлопаешь? — по-своему истолковала моё замешательство кассир-гномиха. — Вино-водочные оркам не полагаются! Говорила же в прошлый раз!

Я кивнул, отошёл к окну и разложил на них своё богатство.

Талонов на мясо вручили целую портянку: по два на день, каждый на шестьдесят грамм, всего набралось три килограмма шестьсот грамм. На мясопродукты талонов выдали только три: колбас и прочего фарша полагалось мне полтора килограмма в месяц. Ещё лесостепной орк имел возможность приобрести две курицы и пару килограмм рыбы, что даже с учётом немалого веса и чрезвычайной прожорливости позволяло не просто не умереть с голоду, но и начать обрастать жирком.

Точнее — позволило бы, если б меня не тошнило при одном только запахе жареного мяса. Да и не только жареного. Даже бульон на мослах организм не принимал, приходилось пробавляться куриным.

Но опять же — куда мне эти две курицы? Где я их варить стану? Да и рыбу, если только в консервах брать, тот же минтай могу и в столовых заказывать. А значит — что?

Я усмехнулся и отправился в молочный магазин. Заведующая моему появлению откровенно удивилась, а предложению выкупить талоны отнюдь не обрадовалась.

— Ты ж себя так в могилу загонишь! — возмутилась гномиха. — И кто тогда работать будет?

— Чего это в могилу? — озадачился я. — Я может, в вегетарианцы податься решил!

— В алкоголики ты намылился!

Насилу переубедил, что решил избавиться от талонов не из стремления раздобыть деньги на выпивку, а исключительно по причине ненужности.

— Мясные по четыре рубля за кило возьму, на колбасные изделия по два, — объявила после этого заведующая. — У кого хочешь спроси: их один к одному берут к магазинным ценам на мясо и мясопродукты.

— А есть «не магазинные»? — уточнил я.

— «Не магазинные» в коммерческих ресторанах и на чёрном рынке, но там твои талоны без надобности, там снабжение на диво облторгу налажено, — усмехнулась тётка. — И талоны я перепродавать не стану, сама отоварю.

— Куски получше из-под прилавка отпустят? — догадался я. — И сервелат вместо «докторской»?

— Тебе-то что с того? Продаёшь, нет?

— Продаю.

— За курицу больше пятидесяти копеек за кэгэ не дам. Просто есть возможность не курятину, а индюшатину взять. А талоны на рыбу и даром никому не сдались — их ввели, чтобы спекулянты дефицит не создавали.

Я получил на руки восемнадцать рублей с копейками и с учётом припасённой пятёрки враз ощутил себя самым настоящим богатеем.

— А как минтай через Гниль доставляют? — спросил, убирая деньги в карман. — Морская же рыба, привозная!

— Замороженная рыба и морепродукты нормально доходят, — пояснила заведующая магазином, пряча талоны в сейф. — А вот курицу потом только в комбикорм, мясо и вовсе исключительно на утилизацию.

— Морепродукты? — задумчиво хмыкнул я и потряс талонами на рыбу: — А крабов не завозят?

— Появляются изредка — могу спросить, если нужно. Живых раков и привозных креветок в продажу по талонам не пускают, их сразу по пивбарам распределяют.

— Взял бы крабов с получки, — кивнул я. — Только, наверное, всё же не с этой, а со следующей.

— Поузнаю.

Настенные часы показывали без пяти минут девять, так что я попрощался и поспешил в горотдел. Проходя мимо парка, где в прошлый раз случился выброс пси-энергии, слегка напрягся даже, но никаких поганых сюрпризов не случилось. Все поганые сюрпризы дожидались меня на четвёртом этаже отделения милиции в кабинете подразделения по контролю экстрасенсорных проявлений. Там пили чай блондинистый молодчик, крепко сбитый брюнет и плешивый очкарик.

И если к новой встрече с Валерой и Семёном я был морально готов, то застать тут старшего инспектора пси-контроля никак не ожидал.

— Здрасте! — буркнул с порога и протянул блондинистому Валере бумажный квиток-пропуск. — Чего опять?

— Проходи, садись! — указал на всё то же кресло с проводами странной установки Семён. — Ты на пси-разряд сдал, надо результаты обследования обновить.

Сотрудник пси-контроля многозначительно улыбнулся, но я и так уже сообразил, что никаким рутинным обследованием тут и не пахнет. Меня определённо собирались на чём-то подловить. Но деваться было некуда, сел.

— И охота тебе только с ним возиться, Лев Мартыныч? — вздохнул Валера. — Ну покалечил упыря, так орк же! Дело житейское! Бесперспективняк!

— Дайте мне повторное заключение с ретро-данными и динамикой показателей об осознанности его действий, и я пойду к прокурору за санкцией! — зло оскалился плешивый очкарик.

На моих предплечьях уже затянули манжеты, а грудь стянули ремнём с датчиком дыхания, но магнитофон на запись ещё не включили, так что я не отказал себе в удовольствии съязвить:

— Если слишком сильно тужиться, недолго и геморрой заработать!

Льва Мартыновича аж подбросило.

— Это ты мне,