Сигнал с Земли-2 - Павел Акс

А через пару дней пропал Наблюдатель, и его тело тоже нашли в Спальном. Оказалось, что он сходил к аналитику и попросил найти общие черты происшествий. Аналитик нашел: среди убитых не было ни одного члена банды, хотя их на улицах ночью больше всех. И ходят они не только группами, но и поодиночке, поэтому должны были быть прекрасными потенциальными жертвами. Этот аналитик, кстати — Гоша. Мы так давно не виделись с моим другом! А еще я не смог вернуть ему велосипед.

Дальше Наблюдатель сделал то, что обычно и делал — отправился наблюдать. Но в этот раз живым уже не вернулся.

Медведь подвел меня к черному микроавтобусу. Рядом с ним уже стояли ребята из отряда: Влад, Кунжут, Сифа и Цезарь. Все очень тепло меня поприветствовали. Обнимали, хлопали по спине.

Они сказали, что на прошлой вылазке под Хладокомбинат просто опешили от неожиданности и испугались, поэтому пытались схватить меня, чтобы разобраться в ситуации. Я ответил, что не в обиде. Ощутил, что мне не хватало этих здоровяков и наших патрульных выездов. Они начали шутить, говорили о том, как здорово, что в отряде теперь есть робот.

Я смеялся и объяснял свои особенности: армированный скелет, несколько каких-то микросхем и, видимо, блок памяти, встроенный в мозг. Кстати, как оказалось (умолчал, что узнал об этом после обследования Ростиславом в больнице Молота), что мои кости сделаны не из металла, а из пористого полимера на основе вольфрама — поэтому весил я как обычный человек; электроника внутри тяжелее органов, но это компенсируется облегченным скелетом.

Влад скомандовал по машинам. И пояснил, что ребята едут впереди, а мы с ним — сзади на его «девятке».

Первое время ехали молча. Потом командир спросил, когда я все про него понял. Я честно ответил (хотя я, кажется, больше физиологически не смогу врать), что сразу, еще на вылазке в отель «Радиан»: увидел его бледность, клыки. Увидел, как он пьет бурую жидкость, и рана затягивается (отчет #20).

Влад кивнул. Сказал, что это из-за кольца. Оказывается, остальные вообще не замечали никаких особенностей. Я удивился. Командир объяснил, что он из высших, и для людей отвод глаз работает постоянно. Если сейчас остановить микроавтобус, вывести ребят и попросить набросать карандашом его портрет, они не смогут — черт лица просто не остается в памяти. Они его узнают всегда, но не могут осознать, что толком никогда не смотрят в лицо. А если смотрят, то сразу отводят взгляд в сторону.

А тот, кто творит зверства — попал сюда недавно и обезумел от легкого доступа к свежей крови. Не умеет себя контролировать. И, возможно, не умеет так хорошо пользоваться отводом глаз.

Мне было интересно не это. Я стал расспрашивать Влада, откуда он пришел и что там, за пеленой Пробоя. Он отрезал, что это значения не имеет. Дальше ехали молча. Я разглядывал Гагаринск. В груди было чувство, что я тут не был уже много лет. Слишком привык к ярким зданиям и жителям Патриков. А тут все было по-старому: разбитый асфальт, старые серые здания, половина которых заброшены, провалы окон. Иногда на обочинах встречались кучи мусора и тянуло вонью.

Вечно хмурые люди на улицах в своей серой и черной одежде. Тоска и безысходность. Я закрыл глаза.

Мы остановились около охотничьего магазина. Влад изъял пять арбалетов, написав расписку: хозчасть потом выплатит владельцу компенсацию.

Когда выходили, к нему подошел парнишка и протянул связку стрел. Я втянул носом воздух: осиновые, свежевыструганные. Парнишка был в кирзовых сапогах, грубых холщовых штанах и фуфайке. Сразу стало понятно, что он с фермы.

Ребята из отряда пояснили, что заказ они сделали еще вчера вечером.

В этот раз мы все загрузились в микроавтобус. «Жигули» оставили припаркованными около охотничьего.

Влад начал брифинг, когда тронулись. Сказал всем, что я смогу распознать кровососа. Несмотря на то, что мы в 2025 едем охотиться на вампира с арбалетами и осиновыми стрелами, как Ван Хельсинги, смеха это ни у кого не вызвало: ребята знали, что с той стороны лезет всякая дрянь, которую сложно рационально объяснить.

Но я слишком слаб по здоровью, поэтому арбалетов пять, а не шесть. Влад добавил, чтобы охраняли меня тщательно: рана на плече еще толком не затянулась, сильный запах крови будет сильно дразнить вампира. А судя по его поведению, он агрессивный, если не сумасшедший.

Как раз к темноте добрались до Спального номер два. Оставили машину на окраине и начали патрулировать пешком. До утра не было ничего подозрительного. Местные жители предпочитали скрыться с глаз, завидев вооруженный отряд. Криков о помощи тоже слышно нигде не было.

Влад сказал, что так дело не пойдет и ходить туда-сюда можно неделями. Вернемся на базу, отдохнем и к следующей ночи поедем в бар «Кости», где обычно собираются представители местной банды. Раз никто из них не пропадал — среди них и будем искать убийцу.

Отчет #54

К наступлению следующей ночи мы добрались до бара «Кости», которым заправляла местная банда.

Каким-то неведомым образом в Гагаринске уже после Пробоя появилась мода американских гетто: бандиты носили определенные цвета и символику. Те, кто заправлял в Спальном районе номер 2 — смесь красного и черного. Подобные цвета были негласным запретом для остальных: если обычный трудяга покупал себе красную олимпийку и надевал, например, черные джинсы и кроссовки, его вполне могли жестоко избить, если он не был из банды. Группировка такими цветами намекала на кровь и дым. Кроме отличий в одежде, у них были разные вещи с изображениями костей: нашивки, рисунки на машинах, брелоки, татуировки.

В баре «Кости» было людно. Народ был разношерстным, тут можно было встретить кого угодно, кроме интеллигенции. Бывшие заключенные, кавказцы, борцы (массивные, со сломанными ушами), торгаши (богато, но аляповато и безвкусно одетые; торговали они явно не церковными свечками) и, разумеется, представители банды. В помещении витал запах дыма и пота.

Глава и его правая рука сидели в углу. Влад получил на них ориентировку, и мы знали, как они выглядят.

Шрек — крупный и толстый. Гора мышц, заплывших жирком. Совершенно лысый. Он был невероятно похож на киношного Шрека фигурой, лысиной и улыбкой: грубоватой и слегка дебильной. Он любил гоготать, когда все идет хорошо, и даже порой выглядел добродушным. И демонстрировал крайнюю жестокость, если