Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

привычно дернулась к ящику, где лежали заветные сигары, помогавшие ему концентрироваться на проблеме. Без спешки провел ритуал подготовки к курению. Встал с жалобно пискнувшего кресла и подошел к широко распахнутому окну, чтобы выдохнуть клубы дыма в ароматный и густой запах летнего парка, раскинувшегося напротив загородного дворца, и повернулся к единственному посетителю его кабинета, сидевшему в самом конце длинного стола.

– Вы меня можете ругать, Самуил Игоревич, только не слишком эмоционально, – добродушно обратился к пожилому мужчине с ярко выраженным южным загаром и слегка облупившимся на солнце большим носом, слегка приплюснутым на кончике. – Имеете на это полное право.

Слегка прищуренные глубокие впадины глаз над сросшимися бровями, темные вьющиеся волосы без единой паутинки седины – и крупные тяжелые руки на поверхности стола, обитого синим бархатом. Посетитель сидел смирно и не проронил ни слова, пока император изучал досье. После предварительного вступления Александра он все же нарушил молчание, по-своему поняв паузу:

– Вашему величеству не за что извиняться. Тем более… вы еще ничего со мной не сделали. Пенсиона не лишаете, баронство остается при мне.

– Шутник вы, барон, – приветливо усмехнулся император, не двигаясь с места. – Я же лишил вас законного отдыха. Знаю, что каждую весну вы с супругой, детьми и внуками уезжаете в Крым. А как там поживают пляжи Феодосии и Севастополя? Произошли изменения после высочайшего недовольства?

Улыбка тронула губы Самуила Игоревича.

– Весьма значительные, ваше величество, – кивнул он. – Набережные отремонтированы, пляжи приведены к европейскому стандарту с твердым наказом еще больше улучшить конфигурацию мест отдыха. Даже открыли несколько открытых бассейнов, как вы и велели в своей записке губернатору Сидякину.

– А вы где отдыхали? Не возле моря?

– Караджинская бухта. Там очень тихо, людей мало, питание для моего желудка приемлемое. Местные – народ недокучливый. В общем, повезло.

– Даю слово, Самуил Игоревич, что верну вас туда, как только справимся с одним неприятным и непонятным делом, – без всякого раскаяния на лице – не положено по статусу – Александр развел руками. – К сожалению, Служба безопасности сейчас полностью загружена отработкой транзитного потока алмазов за рубеж и обратного трафика «радуги». Все лучшие кадры шерстят бреднем по стране, выявляют агентуру, курьеров. Нам, конечно, помогают все силовые структуры, но всегда рвется там, где тонко.

– Федор Ильич поддерживает нашу инициативу? – на всякий случай спросил посетитель, отлично зная, что нынешний глава ИСБ граф Возницын очень серьезно относится ко всем инициативам императора и даже имеет некое нахальство рекомендовать нужные и отбраковывать неподходящие.

– Мы уже обсуждали этот вопрос, – Александр оторвался от подоконника, к которому стоял спиной. – Граф одобрил мою инициативу. В кои-то веки!

Ирония так и плескалась в глазах монарха.

– Я же на пенсионе, – предупредил Самуил Игоревич. – Почитай, пять лет уже без мозговой практики, ваше величество. Боюсь опростоволоситься.

– Старый конь борозды не испортит, – усмехнулся император, – и не надо мне вторую часть цитировать. Я не приемлю ее.

– И какое дело вы хотите мне поручить? – подобрался бывший глава Имперской Службы безопасности, заслуженный ветеран, пенсионер Волошин Самуил Игоревич, получивший дворянский герб лично из рук отца нынешнего императора Михаила Николаевича и баронство за долгую и верную службу. – Надеюсь, не придется прыгать с самолета в самую гущу супостатов и разить их десантным клинком?

– Скучаете по прежней жизни? – пыхнул дымом Александр и вернулся в свое любимое кресло. – Завидую. Бурная молодость всегда вспоминается в ярких красках. Но… Немного не так. Дело требует вашего аналитического ума. В большей мере, чем владения ножом.

– Где? – подобрался Волошин.

– Вологда. Нужно проверить связи одной свободолюбивой организации. Называется «Новый мир». Есть стойкие подозрения, что под кричащей вывеской скрывается тщательно законспирированная лаборатория по модификации «радуги», которую можно вводить в организм посредством инъекции.

– Ага. Работа Четвертого отдела, – кивнул барон. – И на чем основаны подозрения?

– С некоторых пор в Вологде участились похищения людей, – Александр снова открыл папку, но в документы заглядывать не стал. – Исчезали в основном одинокие, нищие, сироты… В общем, все, о ком сердце не болит, и никто не спохватится. Криминал проходил по линии МВД, само собой. СБ никто не информировал. Сами хотели справиться.

– Правильно, мы же не лезли в их епархию, – подтвердил Волошин.

– Факты вскрылись случайно. Люди, причастные к этому, решили сами провести расследование, имея для такого случая неплохую квалификацию и подготовку. Они вышли на подпольную лабораторию, но желание отличиться самим, а не передать дело вашей конторе, закончилось банальным правежом. Иначе я никак не назову то, что произошло.

Император с досадой сжал кончик сигары и замолчал, буровя взглядом застывшего в ожидании продолжения барона. Тот не вытерпел, тщательно скрывая не любопытство, а профессиональный интерес.

– Что именно?

– Лаборатория почему-то взорвалась, погибло несколько сотрудников «Нового мира», в том числе и его основатель – господин Тихорадов. Так себе человечек, публичный скандалист и либерал. Вину списали на газ, точнее на банальную утечку, которую не предотвратили. Казалось бы, что здесь такого в этой истории? Но…

Александр аккуратно потушил тлеющую сигару и положил ее на край хрустальной пепельницы. С хрустом сомкнул пальцы рук.

– Дело на этом не закончилось. Начались непонятные движения, направленные на мужа моей племянницы – Тамары Константиновны. Почти полгода назад на него устроили покушение.

Волошин недоуменно приподнял бровь, незаметно, но это не укрылось от взора императора.

– Хотите спросить, при чем здесь Назаров? – Александр усмехнулся. – А я вот хочу узнать, какая гнида решила извести парня, всеми силами борющегося с заразой?

– Он причастен к взрыву лаборатории?

– Доказательств никто не предоставил. Местная полиция опросила всех, кто был связан с организацией. Интересно, что никто не знал о содержимом подвалов. Или умело притворяются, или «Новый мир» в самом деле хорошо конспирируется.

– Прелестно, – хмыкнул барон и в полном замешательстве налил себе минералки в стакан. – На вашем столе я вижу папку, в которой находятся косвенные улики? Или какие-то зацепки?

– Угадали, Самуил Игоревич, – Александр хлопнул тяжелой рукой по папке. – Здесь вся информация, которую смогли собрать. Протоколы допросов, характеристики подозреваемых и опрашиваемых, аналитические записки – все, как вы любите. Вам осталось лишь совместить обрывы ниточек в единый узелок. Езжайте в Вологду инкогнито, тихо проведите свое следствие и выясните, кто там дергает за веревочки «Нового мира».

– То есть дело вовсе не в Назарове?

– Да, так и есть. Меня волнует, в первую очередь, эта чертова организация. Назаров предоставил свои предположения Службе безопасности, мотивируя тем, что не может заниматься таким щекотливым делом. Собственно, на ситуацию в Вологде мы обратили внимание только благодаря его докладной записке.

– Предусмотрительный юноша, – усмехнулся Волошин, отодвигая от себя стакан. Сухость в горле отступила.

– Любой здравомыслящий человек