Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

— Не, погоди, — мужик покачал головой. — Пускай молодой сперва ответит.

— Ну так он же тебя вытащил, — ответил пацан.

— Так, вообще-то это он нас туда и затащил, — проговорил Тихон. — Чего тут такого, ему нас и вытаскивать?

Покачал головой Богдан:

— Мы с ним туда сами пошли. Ну ладно, это не суть. Ты мне лучше вот что скажи… -

он посмотрел, показал на меня пальцем. На раны — на груди, на животе, на голове. Шрамы, заметно, особо не было — волосы из-за жара и влажности слиплись и лежали сосульками, закрывая его. Да и отрасти они уже успели. — Ты раньше кто был-то? Ломаный, переломанный весь. Вон у тебя видно — живот продырявленный. Бандит, вояка…

Я на секунду остановился. Да, правильно говорили, что шпионов раньше выявляли именно в бане. Ну а чему тут удивляться? Тут не только тело — тут, считай, вся душа нараспашку. А мы ещё и выпили…

И ведь проницательный пацанчик, раз понял, что я не так прост, как может показаться.

— Было время, когда повоевать пришлось, — ответил я.

— Здесь уже? — спросил Тихон. — В Крыму?

— Не, — покачал я головой. — В старые времена ещё. Африка, Латинская Америка… всякое бывало, короче говоря.

— И что? — удивился Богдан. — Ты хочешь сказать, что тебя здесь воевать не заставил никто?

— Да я, блядь, своё отвоевал уже, — я усмехнулся, хотя смех явно прозвучал слишком притворно, чтобы быть настоящим. — Сам же говоришь — весь ломаный-переломанный. По состоянию здоровья не прохожу. Но здесь я действительно… У нас задача была. Только не воевать — на эвакуацию. Должны были парня одного важного вывести отсюда, со всей семьёй, когда всё только началось. Но не успели.

— К мосту не успели? — спросил Тихон. — Его уже взорвали?

— Не, — покачал я головой. — Парня вывести не успели. Когда добрались — он уже свою семью доедал.

— А может быть, нам и повезло, что ты с нами, — сказал Богдан. — Это же ты фишку вырубил, что логово именно в мясокомбинате. И ты прав — его уничтожить нужно. Теперь, когда я там побывал, я это понимаю. Так что пойду с вами. Никуда не денусь. Да и ты, Тихон, пойдёшь.

— Уж не знаю насчёт того, пойдём мы или нет… — протянул я. — Но сегодняшнюю ночь я ночую в подвале. Вы как хотите, пацаны. Ну его нахрен. Они придут. Что-то подсказывает мне, что эта тварь — она достаточно умная, чтобы понять, что мы придем. Что мы попытаемся уничтожить её.

— Согласен, — сказал Тихон. — Значит, сегодня ночуем в подполе. Нужно будет только одеться хорошо.

— Да, так и сделаем. А сейчас давайте ещё по одной выпьем, — предложил Богдан. — Завтра мы всё равно никуда не пойдём. Завтра огнемёты подвезти ещё не успеют, подозреваю.

— Да нет, — сказал я. — Труба сказал, что завтра уже всё и будет.

— Давайте еще накатим что ли? — предложил пацан.

— Давай чуть попозже, — проговорил я. — Сейчас поддадим ещё, и я тоже на полку заберусь.

— Давай, поддавай, — сказал Тихон.

— Может, не надо… — проговорил Богдан. — И так ведь жарко.

— Не, надо, — я усмехнулся.

Отошёл, набрал из кадушки ещё ковшик холодной воды, который выплеснул на горячие камни. Тут же отскочил в сторону, потому что во все стороны брызнули капли, и вверх ударил клубок пара. Сразу стало ещё жарче. И хорошо.

Я забрался на полку, сложил локти на колени, опёрся спиной на стену и глубоко вдохнул. Закрыл глаза.

Был у меня в старые времена друг, который говорил, что ходить в баню с мужиками — это пидорство. Причём неважно, идёшь ты туда с полотенцем или без. Потому что если идёшь с полотенцем — значит, допускаешь мысль, что можешь смотреть на мужские члены. А если идёшь без полотенца — значит, точно будешь смотреть на мужские члены. А значит надо обязательно брать баб. Сиськи и жопы, мол, уравновешивают.

Смешной он был парень. Погиб. Остался прикрывать отход колонны. Говорили ему: продержись хотя бы минут пятнадцать, пока мы уйдём. Так он полчаса держал. С пулемётом своим. А ещё и как держал — выкурить его с позиции так и не смогли. Пока дроном не накрыли.

Все горевали по поводу его смерти. Весельчак он был, балагур. Да. Но мы потом за него рассчитались.

Ладно. Кстати… Воспоминания — забавная штука. Но не понимаю, почему войну помню, а вот довоенную жизнь, своё детство, юношество — практически нет. Даже ни одной из своих женщин из прошлого не помню. Как будто бы и не было этого прошлого. Как будто всю жизнь я воевал. Всю жизнь был Краем, а не Сергеем и тем более Сережей.

— Скажи, пожалуйста, — спросил Богдан. — Огнемёты — это как? Ты когда-нибудь видел такое?

— Огнемёты — это страшно, — ответил я. Пришло еще одно воспоминание. — Воздух весь выжигает, палёным мясом пахнет, деревом… Ну, в зависимости от того, что горит, естественно. Дышать нечем. Кашляешь, если не в маске. Да, маски надо добыть. И те, что мы в аптеке взяли — здесь не помогут. Тряпичные они.

— Значит, и завтра жарко будет, — усмехнулся Богдан. — Прямо как сейчас.

— Да нет, — ответил я. — Сейчас-то хорошо. Завтра будет не так. Завтра будет, откровенно говоря, хреново. Так что отдыхаем, пока можем.

Я попытался расслабиться. Вдохнул густой пар, задержал дыхание. Досчитал до четырёх, снова выдохнул.

Завтра будет решающий день. Это ведь всё мой план. Всё, что я тут собираюсь сделать, — это поможет подняться мне в иерархии у «Воронов».

Оставалось надеяться, что все пройдет хорошо.

Глава 19

Вот уж с чем у «Воронов» было всё хорошо — так это с подготовкой. Тут им надо было отдать должное.

Потому что нам привезли вообще всё. Всё, что только можно. И это были не просто огнемёты — это были РОКС-3, старые советские, времён ещё Великой Отечественной. Такие, наверняка, вытащили со складов длительного хранения. Хотя, блядь, хрен его знает, где они их вообще могли достать. Я-то такое только в музеях видел.

Похоже, они ещё и пожарную часть разграбили. Натащили обмундирования — все эти огнеупорные комбинезоны, крепкие ботинки. даже шлемы принесли. На самом деле, лишними они не будут в любом случае. И даже самоспасатели — эти штуки с регенеративными патронами, которые позволяют дышать кислородом. Хотя, правда, это