Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Разбежавшись, я взмыл в воздух, занеся над головой меч, а когда приземлялся в самом центре толпы, обрушил меч на головы десятка солдат. Даже угодившие под мои ступни воины не выдержали моего веса, их доспехи раскололись, а внутренности полезли наружу из всех щелей. Ужасом их внешнего вида я не смог насладиться, слишком быстро смерть обращала их в прах, но оставшуюся кучку солдат я добил с великим удовольствием. По одному. Нанося клинком прицельные удары так, чтобы они прочувствовали на себе весь ужас неминуемого затмения. Они кричали, вопили, и пытались разбежаться, но чужая воля заставляла их держаться до последнего.

До последнего вздоха.

Клинок из отбеленной кости скрыл солнце, накрыв кровавые маски узкой полоской тени. Возможно, за узкими щёлками и закрылись веки солдат в преддверии удара, но мне кажется, что они до последнего вздоха наблюдали за широким лезвием, разрубившим вначале воздух, и лишь затем их тела. Две отрубленные головы подскочили на уровень второго этажа, срубленная по диагонали часть торса и отсечённые руки отбросила к стене. Еще пятерых солдат рассекло точно пополам и лишь последнему повезло остаться в живых; левая нога разделилась надвое в колене, а правая — в щиколотке. Он нелепо рухнул наземь, и перекатился на спину, продолжая пялиться на меня. Его маска не выдержала веса моей ступни, раскололась, а вслед за ней не выдержал и череп. Коротким мгновением я насладился хлынувшей во все стороны крови и комочкам мозгов, но стоило моргнуть, как ветер подхватил из-под моих ног пепел и унёс прочь.

Я окинул взглядом поле боя. На почерневшей земле в лучах уходящего солнца стояла сотня кровокожих. Уцелевшие войны. Жалкие остатки, оставшиеся от некогда великой армии, целью которой было освобождение местных земель. Освобождение детей. И самое главное — достижение моих целей. Потери чудовищные, но цель всегда оправдывает средства. Всегда.

Я вспомнил о Сугар. Добежав до конца дома, я забежал за угол и проорал в подвал:

— Сугар! Выходите! Нет никакой опасности.

Я с трудом узнал свой голос — гортанный, с рёвом ветра. Но не смотря на заметные изменения, женщина с детьми вышла на свет незамедлительно.

— Инга, — промямлила она, с подозрением разглядывая мой новый внешний вид. Девочка на её руках улыбалась, уставившись в мои глаза. — Что с тобой произошло?

— Сугар, послушай меня, — произнёс я шёпотом, боясь распугать детей, пялящихся на меня с запрокинутыми головами и раскрытыми ртами. — Собирай всех детей и двигайте из города прочь.

— А как же ты?

— Осси поможет вам выбраться. В деревне на побережье найдете корабли. Вы сможете покинуть эти земли, вернуться домой…

— У меня больше нет дома.

— А как же твоя земля? Твой народ?

— Кровокожи всех уничтожили. Наша кровь не властна для их магии. Мы для них проклятые. Так сказала судья Анеле, когда своей ладонью очертила линию над нашими головами и тем самым вынесла приговор. Смертельный. Всем! Забрала лишь меня и отца.

— Есть и другие земли, где ты сможешь обосноваться, найти дом и завести семью. Но только не здесь! Понимаешь?

Она кивнула головой, но скрыть радости не смогла. Я заметил блеск слёз, скользнувших по грязным щекам, и с трудом выдавленную улыбку.

— Инга, а что с тобой будет?

— Мне надо завершить одно дело, и найти Рузеля…

— Рузель! Что с ним⁈ — на лицо Сугар легла тень страха, стерев улыбку и смыв любые напоминания о слабости, которую она себе позволила. — Где он⁈

— Мальчика забрала Анеле…

— Куда? Куда она его забрала?

— Я найду его, обещаю! Сейчас вам надо убираться от сюда!

Глядя на Сугар сверху, я наблюдал за тем, как тень от дома медленно наползала на её лицо, выбеливая белки глаз на загорелой коже. Она не хотела уходить, не хотела бросать Рузеля в одиночестве. Она явно сейчас стояла и представляла в голове весть тот ужас, который мог обрушиться на хрупкие плечи паренька. Я и сам вспоминал тех монстров, сотворённых из зверского скрещивания медведя с оленьей головой, в которых мозг зверя заменяли людским. Детским, не успевшим увидеть жизнь в полной красе. Не познавшего истинной любви. Истерзанный разум, запечатанный в жуткой клетке из звериной кости.

Волна злости пронеслась через моё тело. Я стиснул рукоять меча с мыслью, что смогу помочь хотя бы одному ребёнку. Моё детство было загублено в чужих руках, но в моих — есть сила, способная спасти чужое детство.

— Инга, куда нам дальше? — раздался женский голос позади.

Обернувшись, я увидел Осси, Роже и Бэтси, выходящих из подъезда. Когда они вышли, за ними начали покидать дом мужчины. Последние четыре мужика в кожаных доспехах держали в руках завёрнутое в серую ткань тело. Они уносили Ансгара. Я не смог с безразличием взирать на прощальную процессию. Чувства сожаления и горя вынудили меня подойти к ним. Я положил ладонь на грудь своего убитого друга и мысленно попрощался, горько пожалев о том, что впутал парня в смертельный поход. Но он подарил надежду. Мало кто может осознать это, но его сила, текущая внутри меня, — единственный шанс на спасение. Рядом со мной встала Осси и Бэтси. Их ладони легли рядом с моей.

Я нарушил воцарившееся молчание на жуткой улице среди кровавых домов.

— Осси, отводи всех к кораблям. А дальше отправляйтесь на наши земли. Корабль послушается тебя, и отвезёт туда, от куда отплыл ранее.

— А ты? — спросила Роже.

— Я поплыву следом за вами, в порту полно кораблей, думаю и мне хватит.

Глаза Осси скользнули по моему телу, но спрятать закравшееся в них сомнение на мой счёт они никак не могла.

— А если ты проиграешь? — спросила воительница.

— Исключено.

Сугар вместе с детьми подошли к нам. Дети с ужасом смотрели на спрятанное в ткань тело и задавались одним вопросом: кто там?

— Герой, — ответила детям Сугар, а после спросила у меня: — Инга, тебе виден твой путь? Не заблудишься?

— Не заблужусь.

Перед тем, как судья Анеле скрылась из виду, она обронила одну фразу, хлестнувшая плетью мои воспоминания: встретимся там, где всё началось. Кровавый город, окружающий нас со всех сторон, был точной копией моего города, в котором я родился. Где рос первые пять лет. Где началась война. Где я потерял родителей, и где встретил Елену. Место нашей встрече — моя улица, на