Из пепла к славе 1-6 - Оксана Кас

ну, и хорошие продукты, разумеется. Считается, что ресторанчик — это бизнес для пенсионеров, либо тех, кто не смог найти себе хорошую работу. Чу-аджосси тоже был таким владельцем… а потом его заведение начали хвалить всемирно популярные айдолы, и он стал зарабатывать так много денег, что его детям уже не придется заниматься не слишком почетным бизнесом, потому что они смогут закончить хороший университет.

Когда персонал закончил суетиться вокруг Дана с Джинхо, оставив их вдвоем, можно было и поговорить. Выпить они не смогут — и потому, что Джинхо за рулем, и потому, что завтра им с утра нужно быть в форме — фотосессия. Но даже без алкоголя ужин получался приятным. Бульон сразу со специями — они и придают еде особый, «фирменный» вкус. Тончайшие кусочки мяса опускают в кипящий бульон, соединяют с закусками, макают в соусы — кому как нравится. Дан с Джинхо начали с закусок, а затем, когда бульон окончательно закипел, перешли к мясу.

Говорили сначала о сольном дебюте Джинхо. Тот волновался, но, по его же словам, не сильно. Он, по сути, осуществляет то, к чему дядя готовил его с малых лет. И отношение к этому такое же — как будто отдает долг. Ему нравится петь на сцене, но мощные танцевальные выступления с группой приносят ему, как артисту, больше удовольствия, чем сольная карьера.

— Поскорее бы эта пандемия закончилась — и в тур, — вздохнул он.

Из-за острых закусок бросило в жар, так что они оба часто тяжело вздыхали.

— Если она продлится больше года, то будет смысл не продолжать этот, а начать новый, — улыбнулся Дан.

— Тогда нужен еще один альбом, — внезапно заявил Джинхо. — И чтобы там были песня в стиле Dirrty.

Дан от неожиданности даже закашлялся:

— Dirrty?

— Что тебя удивляет? Нам нравится эта песня, поклонникам нравится эта песня, в ней есть только один минус — она не наша, это кавер. Хочу такое же, но только чтобы ты написал.

Дан даже расхохотался: такого заявления от Джинхо он не ожидал.

— Я подумаю об этом, — отсмеявшись, ответил он.

— Над чем ты сейчас работаешь? — спросил Джинхо, собирая себе побольше вкусностей на салатном листе.

— До этого — над некоторыми старыми идеями. У меня песен, которые пока не вошли ни в один альбом, уже на пару альбомов… продавать жалко… В общем, сегодня Бёль пришла со своей лирикой. Кажется, я говорил об этом зимой — стихотворение, которое мне очень понравилось.

— Она решила работать над лирикой с тобой? — искренне удивился Джинхо.

— Ага, полгода думала, — улыбнулся Дан.

Джинхо кивнул и вроде как вернулся к еде, но Дан уловил в его взгляде что-то… странное.

— Что не так? — прямо спросил он.

Джинхо тяжело вздохнул. А потом начал говорить, тщательно подбирая слова:

— Наверное, я не прав, потому что все, кажется, считают, что тебе лучше не знать, раз ты сам не замечаешь… Но я врать не умею, да и ты мне как-то важнее чьих-то чувств… Бёль влюблена в тебя. И это так заметно, что в агентстве об этом знают практически все, кто достаточно близко общается с Pearl Gang.

Дан так и замер с палочками в одной руке и салатным листом с кусочком мяса — в другой. Слова Джинхо звучали как-то… неправдоподобно. Просто… не может такого быть. Бёль? Влюблена в него?

— Да быть не может! — покачал головой Дан.

Джинхо виновато улыбнулся, взглядом говоря: еще как может.

Дан в задумчивости съел мясо, отложил палочки и откинулся на спинку кресла. Вспомнилось, как Бёль сбежала, когда Дан прочитал ее стихи. И как испугалась, что он мог прочитать что-то еще. Дан всегда сохранял с ней физическую дистанцию. Не только с ней, а вообще со многими девчонками-трейни: взрослеющие в женских общежитиях, в окружении женского персонала, они часто очень стесняются мужского внимания и Дан считал, что Бёль поэтому так смущается в его присутствии — просто нет опыта общения с парнями. Но…

— Черт, — выдохнул он.

— Что, подсчитал, сколько раз ты ее отечески похлопал по плечу? — с печалью в голосе спросил Джинхо.

— Просто понял, почему Минсок называет меня идиотом, — признался Дан.

— В агентстве распространено мнение, что гении всегда близоруки.

Дан закрыл лицо ладонями, почувствовав неловкость и даже стыд. Не перед Джинхо, конечно, а в принципе. Он занимается с Бёль полтора года, а то и больше. И все это время она была в него влюблена, он не замечал, а все вокруг над этой ситуацией еще и посмеивались… Кошмар какой-то.

— Так, — внезапно опомнился Дан. — Ладно, половина агентства. Сонхи я тоже способен простить — женская солидарность, все дела. Но вы-то мне почему не сказали?

Джинхо пожал плечами:

— Мы с парнями вообще об этой ситуации не говорили. Только как-то раз, когда тебя не было в танцевальном классе, к нам зашла Миён. Инсон спросил ее напрямую: правда ли, что Бёль сохнет по тебе. Ну, Миён на него так рыкнула, что это было лучшим ответом.

Дан неуверенно улыбнулся: он представил, как бы ответила Миён. Цензура бы пропустила только предлоги.

— А почему Инсон это спрашивал? Он же…

— Нет, в романтическом плане Бёль его не интересует, — ответил Джинхо. — Его интересуют исключительно сплетни. Почти все парни-трейни считают Бёль идеальной девушкой, так что…

— Одновременно они всем составом трейни считают меня ужасным человеком? — уточнил Дан.

Джинхо улыбнулся и покачал головой. Он отложил палочки, налил себе немного бульона в рис, взял ложку — все это время продолжал говорить:

— Как я уже говорил, если люди не видели тебя и Бёль рядом какое-то время, то говорить о ее влюбленности наверняка нельзя. На тебя все девчонки пялятся, многие краснеют в твоем присутствии без всяких влюбленностей. Так что для трейни это просто слух. Ну… как в школе обычно все уверены, что самый популярный мальчик точно встречается с самой популярной девочкой. Тебя злодеем не считают. Так, просто завидуют. И не теряют надежды, что это просто сплетни и сердце Бёль, на самом деле, свободно.

Дан устало потер виски. Сейчас, вспоминая все случаи за время совместной работы, он понимал, что Джинхо сказал правду. Но почему Дан раньше этого не замечал? Обычно он видит, что нравится какой-то девушке… С другой стороны — он почти всегда нравится девушкам. В Корее так вообще он живет с пониманием, что мало какая девчонка, особенно, если она молода, сможет устоять, реши он ее окрутить. Но после Арин ему это было неинтересно.

Иногда возникали мысли, что в двадцать лет не хотеть секса —