Оракул с Уолл-стрит 3 - Алим Онербекович Тыналин

— Звучит знакомо.

— Йейтс, — улыбнулся ирландец. — На этот раз действительно он.

Мы двинулись по улице, держась ближе к витринам магазинов, позволяющим отслеживать происходящее позади нас.

— Нам нужно в офис, — сказал я, когда мы отошли на безопасное расстояние от здания Кляйна. — Пора разыграть следующий акт в нашей пьесе.

Конверт от Мэддена тяжело давил на грудь, напоминая о той грани, которую я переступил, вступив в альянс с гангстером, пусть и для благих целей. И все же я не испытывал сомнений. Как сказал бы О’Мэлли, цитируя очередного ирландского поэта, иногда приходится танцевать с дьяволом, чтобы пройти через ад.

Глава 18

Открытие универмага

Утро выдалось солнечным и ярким, как раз для того торжественного события, которое я так долго готовил. Я покинул квартиру за три часа до назначенного времени открытия. Обычно я не склонен к волнению, но сегодня ощущал странное покалывание в кончиках пальцев и легкую дрожь, совсем как при крупной биржевой операции.

В такси я еще раз просматривал подробный план церемонии открытия. Разрезание ленты, речи, музыкальное сопровождение, фотографии для газет — каждая деталь выверена с точностью до минуты.

Наша рекламная кампания превзошла самые смелые ожидания, создав настоящий ажиотаж в городе. «Человек из будущего» на Таймс-сквер вызвал такой интерес, что полиции пришлось разгонять толпу. «Охота за сокровищами» заставила тысячи нью-йоркцев бродить по городу в поисках заветных монет. А газетные заголовки последние дни только и говорили что о «революции в торговли».

Выйдя из такси за квартал от магазина, я был изумлен. Несмотря на ранний час и жаркую погоду, вдоль улицы уже выстроилась очередь. Сотни людей терпеливо ждали открытия. Солнце уже поднялось, но энтузиазм публики это ничуть не умерило.

— Мистер Стерлинг! — Бертрам, главный администратор, бросился ко мне навстречу, едва я подошел к служебному входу. — Слава богу, вы здесь. У нас небольшой кризис.

— Что случилось? — я мгновенно напрягся.

— Оркестр застрял в пробке на Пятой авеню, — нервно сообщил он. — И еще два торта не доставили. И мистер Флеминг из мужского отдела уже третий раз переставляет костюмы, утверждая, что система выкладки по размерам «сплошное уродство».

Я улыбнулся, глядя на растрепанного администратора.

— Бертрам, это не кризис. Это обычное волнение перед большим событием. Оркестр успеет, торты не критичны, а мистеру Флемингу передайте, что если он немедленно не прекратит свою самодеятельность, то может искать новую работу.

Бертрам выдохнул с облегчением:

— Да-да, конечно. Вы совершенно правы, мистер Стерлинг.

Внутри здания царила управляемая суматоха. Последние приготовления шли полным ходом.

Рабочие раскатывали красную ковровую дорожку перед центральным входом, флористы устанавливали гигантские цветочные композиции, а декораторы развешивали серебристые гирлянды и воздушные шары в тон корпоративным цветам.

Персонал магазина, одетый в новую униформу специально для открытия, проходил последний инструктаж. Я заметил, что большинство из них выглядели одновременно и взволнованными, и растерянными.

Неудивительно. Все, чему они научились за годы работы в торговле, сегодня предстояло перевернуть с ног на голову.

— Мистер Стерлинг! — О’Мэлли торопливо проталкивался ко мне через толпу. — Все три знаменитости уже прибыли и ждут в офисе мистера Фуллертона.

— Отлично, — я поправил галстук и быстро поднялся на антресольный этаж.

В кабинете Фуллертона собралась внушительная компания. Сам Джеймс Фуллертон, напряженный, но решительный, проглядывал заметки своей речи.

Рядом с ним сидела Грета Ларсен в элегантном серебристо-голубом платье, слишком легком для осеннего дня, но идеальном для фотографий. Честер «Профессор» Рейн, одетый в строгий смокинг, стоял у окна, глядя на собирающуюся внизу толпу. Лестер Фриман, как всегда величественный и харизматичный, беседовал с представителем мэрии.

— А, Стерлинг! — Фуллертон поднялся мне навстречу. — Кажется, мы создали настоящий фурор. Посмотрите, сколько людей! И говорят, к десяти их будет еще больше.

— Мы с вами творим историю, мистер Фуллертон, — я пожал ему руку. — Сегодня начинается новая эра розничной торговли.

Рейн подошел ко мне:

— Удивительно, Стерлинг. Когда мы впервые встретились, я подумал, что вы обычный рекламный агент с амбициозными обещаниями. Но сейчас… — он кивнул в сторону окна, — похоже, вы действительно знали, о чем говорили.

— Я основываюсь на строгом анализе, — ответил я. — Так же, как вы в ринге, мистер Рейн.

— И на интуиции, — добавила Ларсен, присоединяясь к нам. — Не скромничайте, мистер Стерлинг. Ваше видение выходит далеко за рамки анализа. Вы будто заглянули в будущее и принесли кусочек оттуда.

Если бы она только знала, насколько точны ее слова.

Через пятнадцать минут порядком опоздавший оркестр наконец занял свои позиции у главного входа, и первые аккорды «Stars and Stripes Forever» разлетелись по улице. Я наблюдал в окно, как толпа оживилась, послышались аплодисменты.

— Пора, леди и джентльмены, — объявил Фуллертон. — Шоу начинается.

Мы спустились на первый этаж и заняли позиции у входа. Сквозь стеклянные двери я видел море голов. Репортеры с фотоаппаратами толпились ближе к входу, в специально огороженном для них секторе. Несколько полицейских сдерживали наиболее нетерпеливых граждан.

Ровно в десять ноль-ноль Фуллертон выступил вперед, а оркестр приступил к торжественному маршу. Мэр Нью-Йорка, прибывший за несколько минут до церемонии, занял место рядом с Фуллертоном. Бертрам беспокойно поглядывал на часы, но мы строго придерживались расписания.

— Дамы и господа! — голос Фуллертона усиливался через примитивную систему громкоговорителей, установленную для церемонии. — Сегодня великий день не только для нашей компании, но и для всего города, для всей страны! Сегодня мы открываем двери не просто нового магазина, мы открываем двери в будущее торговли!

Толпа отреагировала аплодисментами. Фуллертон продолжил, рассказывая о своем видении прогресса, о новом опыте покупок, которые ждут посетителей. Его речь, отредактированная мной накануне, отлично балансировала между деловым тоном и праздничным энтузиазмом.

После Фуллертона выступил мэр, произнеся короткую, но воодушевляющую речь о прогрессе Нью-Йорка и его деловом духе. Затем настало время для «звездного момента».

Грета Ларсен выступила вперед, и толпа зашумела от восторга. Кинозвезда редко появлялась на публичных мероприятиях, и ее присутствие придавало событию особый статус.

— Как женщина, — начала она свою короткую речь, — я знаю, что такое нехватка времени. Время наш самый ценный ресурс. И сегодня, благодаря новаторскому подходу мистера Фуллертона и его команды, женщины Нью-Йорка получают драгоценный подарок — часы свободного времени каждую неделю.