Учитель. Назад в СССР 4 - Дмитрий Буров

Вдаваться в подробности и рассуждения я не стал, не настолько мы знакомы с Оксаной, чтобы рассказывать ей про мальчика-мажора из семьи крупных функционеров. Не то чтобы я заподозрил Гриневу в меркантильных или других каких соображениях, но отчего-то мне показалось, мои объяснения будут неправильно понятны. Одним словом, не к месту.

— Спасибо, — негромко поблагодарила Гринева, но как мне показалось, несколько разочарованно. Может быть, фельдшерица хотела услышать что-то другое, а не обычную банальность про расставание и смену обстановки? Ну да ладно, слово не пуля, вылетит, не вернешь.

— А вы почему? — полюбопытствовал в ответ.

— Я? По распределению.

— Но вы же закончили на отлично, у вас был выбор, куда ехать. и вдруг такая глушь. Мне тоже сорока на хвосте принесла, — пояснил удивленной девушке.

— А сороку эту случайно не Клавдия Валерьяновна зовут? — рассмеялась Гринева, и я незаметно выдохнул: не обиделась, уже хлеб.

— Она самая, — подтвердил догадки фельдшерицы. — Тетя Клава — самый информативный источник новостей, знает обо всех и все. Но есть нюанс.

— Какой же? — живо поинтересовалась Гринева.

— Точно так же и с таким же удовольствием тетя Клава расскажет все и о вас. О тебе, — усмехнулся я.

— Да, это я уже поняла, — хихикнула Гринева. — Штырька, фу! — шикнула собеседница, заметив, что щенок рванул на чью-то клумбу, в очередной раз принялся копать яму.

— Штырька! Фу! — приказал я строгим голосом.

Мелкий разочарованно тявкнул, но копать перестал. И тут же заливисто залаял, метнулся вперед, затем к нам, остановился и начал сердито тявкать в темноту.

— Доброго вечерочка, товарищ учитель, — раздался знакомый голос. — Ляксандрыч, никак у гостьи нога починилась? На прогулку вывел? Ох, ты ж, батюшки. Доброго вечерочка, Оксанушка Игоревна, — смутился Митрич, разглядев мою спутницу. — Прощенья просим, не признал. А вы, значитца, прогуливаетесь?

— Собачку выгуливаем, — подтвердил я.

Ну, все, очередная горячая новость обеспечена. Будет кумушкам о чем неделю разговаривать. Очень надеюсь, что Лизавету все-таки удастся выпроводить рано утром, и Баринова не устроит завтра на автобусной остановке безобразную сцену. Не то я стану причиной разговора всех селянок на месяц, а то и больше.

— Здравствуйте, Василий Дмитриевич, — поздоровалась Оксана. — Штырька, не ругайся, — девушка пожурила щенка.

К моему удивлению, мелкий сразу заткнулся, прижался к нашим ногам, а затем и вовсе плюхнулся на пушистую попу. Причем хвост умостил на моих ногах. А передние лапы на туфлях Гриневой.

— А меня вот, Маня к тебе послала, Ляксандрыч. Неси, говорит, Егорушке мазь пользительную, враз нога заживет. Утречком скакать будет, как коза.

Митрич потряс кулаком, в котором сжимал что-то круглое.

— Спасибо, Василий Дмитриевич, — поблагодарил я, пряча улыбку. Ну точно, на разведку послали по второму кругу, и повод хороший нашли.

— Ой. А что там? — поинтересовалась Оксана.

— Так это… барсучий жир, — заявил Митрич.

— Зачем же? –удивилась фельдшерица.

— Так помажет и готово. Барсучий жир, он жеж верное средство и от кашля, и от жару, и от ушибов, верно говорю, товарищ доктор, — заверил дядь Вася, провернул крышку и сунул девушке под нос.

Оксана отшатнулась от неожиданности, споткнулась о Штырьку и рухнула прямо на меня.

Глава 20

— Ох, — раздался сдавленный возглас, когда девичий затылок встретился с моим подбородком. Я едва успел подхватить девушку, отступить на шаг, чтобы мы не рухнули на землю. К тому же Штырька решил, что это весёлая, забавная игра и принялся крутиться у нас между ног, прыгая на задних лапах, норовя передние пристроить куда-нибудь на нас. Это вдвойне затрудняло балансировку. Равновесие оказалось под вопросом.

Пришлось делать несколько шагов назад, при этом крепко удерживая Оксану, практически пританцовывая, чтобы не наступить на радостно скачущего щенка.

А тут еще и дядь Вася запричитал, кинулся помогать. Оксана снова отпрянула, женский затылок в этот раз поцеловался с моими кадыком. От неожиданности я покачнулся, Гринева рванула вперед, но вырваться из моих объятий, если на то нет моего желания, очень сложно. Я удержал девушку, но фельдшерица потянула меня за собой, под ноги кинулся Штырька, и это еще больше ухудшило ситуацию.

— Штырька, фу! Место! — рявкнул я.

— Иду я, иду, держу! — откликнулся Митрич.

Гринева снова дернулась, завертела головой, пытаясь увернуться от помощи Василий Дмитриевича. Я не мог понять, что происходит. Митрич не кусается ничего плохого не делает, так какого лешего девушка воротит нос, подводит нас под падение?

— Василий Дмитриевич, стойте! — сдавленно пискнула Оксана. — Мы сами. Ой!

Щенок снова кинулся в атаку, требуя, чтобы и его приняли в чудесную игру под названием «урони хозяина вместе с подружкой и лизни обоих в нос».

— Ага, стою, туточки я, — закивал Митрич, останавливаясь в шаге от нас.

Еще минута танцев со Штырькой и мне, наконец, удалось поймать баланс. Крепко прижимая к себе Оксану, я остановился. Щенок заверещал. Я выругался и сошел с пушистого хвоста.

— Ну, извини дружок, не хотел. Глаз-то у меня на ногах нету. В следующий раз не будешь вертеться под ногами, — посочувствовал я собаке.

Неожиданно спина Оксаны напрягалась, девушка замерла, но не пыталась вырваться. С огромным сожалением я медленно убрал руки, подавляя желание развернуть Гриневу за плечи, обхватить ладонями нежное лицо и поцеловать. Не время и не место. Хотя больше чем уверен, Митрич одобрительно крякнет и даже отвернется, чтобы не смущать. Но времена и нравы не располагали ни к быстрому флирту, ни к несерьезным отношениям.

— Все хорошо? — уточнил у девушки, едва она отступила от меня на пару шагов.

— Все в порядке, — заверила Оксана, стрельнув в мою сторону глазами. Что означал девичий взгляд в темноте я так и не понял.

Василий Дмитриевич с хитрой улыбкой посмотрел на меня, затем на фельдшерицу, отступил, кивнул сам себе, подмигнул, сдвинул на затылок свою излюбленную фуражку с погнутым козырьком и раскрыл рот, желая что-то сказать. Но я опередил. Кинул на дядь Васю предупреждающий взгляд и поблагодарил за помощь.

— Василий Дмитриевич, спасибо огромное за свою временную помощь. Чтобы мы без вас делали.

Митрич понимающе хмыкнул, но, как ни странно, не стал ни шутить, ни комментировать происходящее в своем простодушном стиле. Хотя я подозревал, (да что там, был