Вернись и начни сначала - Марина Медведева

Ивану казалось, что время замедлилось, почти остановилось. Сара шла к окну, где пряталась Аня. В ее руке блестел «кольт», лицо исказило бешенство. Он выхватил пистолет и выстрелил ей в спину, туда, где билось ее новое жестокое сердце.

Она обернулась, и на миг ему показалось, что ее лицо стало прежним — удивленным, прекрасным. Но потом ее глаза застыли, и она рухнула на пол. Открылась дверь, вбежали охранники, его тело пронзили свинцовые пули. И наступила темнота.

Глава девятнадцатая. Аня

Я видела, как Ивана изрешетили пули, он грузно упал и больше не шевелился. Я рухнула на землю и прижала руки ко рту, чтобы не заорать. Боль рвала на куски, раздирала в клочья, мир вокруг съежился до крошечного пятачка невыносимой муки. Ивана больше нет. Я лежала на мокром снегу, меня сотрясали рыдания, я не видела и не слышала ничего вокруг. Рядом со мной была только смерть. Димка, Жасмин, Иван. Я притягивала смерть, а сама трусливо пряталась, бежала от нее. Я сжалась в комок, закрыла глаза. Кажется, было темно, и снег перестал идти, и где-то вдалеке кричали люди. Иван умер, и я умерла вместе с ним…

Очнулась, когда стихли крики, в окнах фабрики погас свет, на крыше ярко горел прожектор. Его свет окружал фабрику белым кольцом, а дальше, за границей света, начиналась тьма. Я подняла голову и посмотрела в темноту. Мне нужно туда. Этот белый свет – чужой, враждебный. Своей белизной он прикрывает убийц, их грязные дела и помыслы. А тьма – она мне родная, близкая. Ведь и внутри меня теперь только холод и тьма. Те, кого я любила, мертвы. И у меня никого не осталось.

Я поднялась и медленно побрела в темноту. Моя одежда намокла, но тело не чувствовало холода. Боль согревала меня, влекла мои ноги вперед. Мысли путались, и перед глазами стояло растерянное лицо Ивана. Он убил Сару, чтобы та не убила меня, и погиб. Если бы я не пришла к нему, если бы сдержалась, не вскрикнула, он был бы жив. Тяжелый груз вины давил мне на плечи, прижимал к земле, не давал дышать. Я вновь погрузилась в кошмар, преследовавший меня со дня смерти Димки. Все мои поступки были сплошной чередой ошибок. И вели к смерти.

Я добрела до машины, которую оставила в паре кварталов от фабрики, забралась внутрь и включила дворники. Две черные полоски скрипели, скользили по ледяному стеклу, и с каждым движением стекло становилось чище, и в моей голове прояснялось. Я могу все изменить. Это возможно. Ведь у нас есть Машина. Я отправлюсь к Сэму и уговорю его вернуться на пару дней назад, спасу Жасмин и Ивана. Я завела машину и поехала на Конечную…

Когда я вошла и увидела тревожное лицо Кристи, то не выдержала и разрыдалась. Она сразу поняла. Ее лицо испуганно скривилось, она метнулась к двери. Я перехватила ее за руку, крепко прижала к себе. Мы обе любили Ивана, и, увидев, как горюет Кристи, я забыла о своей боли и утешала ее, как могла.

— Зачем он пошел с тобой? – кричала она сквозь слезы. – Если бы он остался, он бы не умер.

— Я знаю, что виновата. Ты доверила его мне, а я не уберегла.

Мы сидели на холодном полу и ревели, не в силах смириться с потерей. Меня раздирало чувство вины и жалости к Кристи. Сколько горя пришлось вынести этой девочке! Сначала родители, теперь Иван.

— Мы можем его спасти, — сказала я, когда иссякли слезы и мы притихли. – Я попрошу Сэма отправить меня на два дня назад, и ничего не случится. Иван останется на станции и будет жить.

Кристи вскинула голову, ее мокрое лицо озарилось надеждой.

— Он будет жить, — словно в трансе повторила она.

Когда мы рассказали Сэму, он с сожалением покачал головой:

— Мы не будем перенастраивать Машину на другое время. Это слишком рискованно. Программа установлена на скачок в две тысячи сто сорок пятый год. На корректировку могут уйти месяцы.

— Сэмюэль, ты что? Это же Иван! – возмутилась Кристи. – Мы хотим спасти Ивана.

— Мы его спасем. Если сделаем перенос на семь лет назад, как собирались, и устраним Буллсмита. Тогда Иван не окажется в Трущобах, и трагедии не случится.

Он повернулся ко мне:

— Аня, ты узнала, где можно застать Буллсмита семь лет назад?

Я совсем забыла про газетный обрывок. Сунула руку в карман и достала клочок мятой бумаги.

— На свадьбе у его дочери, — равнодушно сказала я, ибо теперь уже не верила, что у нас получится. Каждый раз, когда я пытаюсь что-то сделать, ничего не выходит.

Сэм взял кусок газеты, распрямил и поднес к лампе.

— Итак, нам нужно отправиться в 17 сентября 2145-го года, — задумчиво прошептал он. – В тот день я впервые провел испытание Машины, отправив в прошлое бабочку Papilio machaon. Тогда я даже не предполагал, что смогу отправить в прошлое человека. Выходит, эта дата важна для нас. Вы не представляете, какое это грандиозное научное открытие!

— Ну, почему же? Представляем, — с горечью сказала Кристи. – Если бы в прошлый раз мы тщательнее подготовились и выяснили, где искать Буллсмита, все бы уже закончилось.

— Тем более нужно подготовиться сейчас, — сказал Сэм. – Узнайте, состоялась ли в тот день свадьба, был ли там Буллсмит. И получите список гостей.

— Окей, босс! – усмехнулась Кристи. – Сгоняю на Десятую станцию и подключусь к городской сети.

— Постойте! – вмешалась я. – Кто из нас сядет в Машину? Иван сказал, это должен быть Люк или я.

— Еще чего! – вспыхнула Кристи. – У Люка жена и дочь. Ты не умеешь стрелять. Пойду я.

— Кристи! – я постаралась говорить спокойно, хотя в голове шумело от волнения. – Иван просил не пускать тебя в Машину. Настаивал на этом. И я собираюсь выполнить его последнюю просьбу.

— Как он мог? Я – единственная в этом балагане, кто способен расправиться с негодяем Буллсмитом. Его нет, и он не может указывать, что мне можно, а что нельзя.

Истерика Кристи взволновала Сэма. Он подошел к столу, взял бутылку воды и протянул девочке. Мы сидели в его комнате, похожей на больничную палату – так здесь