Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 32 - Григорий Володин

Эльдар пожимает плечами:

— В любом случае, я пойду на приём к Фиткиным. И не просто так — я лично поздравлю Соколовых с тем, что они подарили Даниле наследника. Именно так и скажу — громко, торжественно. Пусть почувствуют, что мы умеем быть великодушными. Вот тогда, уверен, они не смогут выставить это как однозначную победу. И, кстати, я уже подготовил подарок, чтобы они не расслаблялись. Тогда Соколовым будет глупо хвастаться.

Альберт с удивлением смотрит на сына:

— Ну ты и хитрец, Эльдар. Прямо как я в молодости. А идея-то действительно хороша! Умно! Ты будешь отличный глава рода. Очень даже. — Он потирает руки, разом повеселев. — Значит, так и сделаем. Едем к Фиткиным. Поздравим Соколовых с широкими улыбками. Пусть умоются! Пусть подавятся своими «достижениями». И главное — они не увидят моей кислой рожи. А с Камилой я поговорю сам. Хватит титьки мять — из них надо кормить наследников!

— Как скажешь, отец, — вздыхает Эльдар, морщась от отцовского грубого юмора, но не возражая. Старая гвардия есть старая гвардия, что с нее взять.

* * *

Мы остановились посреди деревьев. Тихо. Только листья слегка шевелятся над головой, да трава под ногами пружинит. Я активирую ментальное зрение и сразу замечаю — тучная громадина всё ещё там. Спрут не ушёл, как мне сперва показалось. Просто сместился с одной поляны на другую. Видимо, устал сидеть в одном и том же месте и решил сменить обстановку, да немного размяться. Подустал, бедняга. Ну и пусть полежит. Вмешиваться сейчас смысла нет. Лучше подождать, пока прибудет Золотой. Тогда уж вдвоём и разберёмся с тучным, чтобы наверняка. А пока есть время, стоит заняться более мелкой дичью — теми самыми зверушками, что рассыпаны по роще.

Мы продолжаем двигаться неспешно, словно просто гуляем. Я периодически активирую артефактное зеркало Лорда Тени, запускаю заранее записанные на него закладки подчинения. Попадающиеся по пути теневые зверушки слушаются, как дрессированные. Без лишних фокусов, без напряжения. Я почти не трачу собственной энергии — зеркало всё делает за меня. Мана экономится ощутимо, и это особенно ценно в условиях, когда нужно сберечь каждую каплю источника.

Тварей я сразу направляю в свою тень. Места внутри хватает, тень у меня вместительная благодаря манипуляциям Воронова, а уж с моей системой распределения потоков — тем более.

— Даня, я поражена, что синкрылые до сих пор не сбежали, — замечает Настя по мыслеречи, поглядывая на стражников что толпой топают за нами.

— И не говори, — вздыхаю. По идее, доблестная городская стража должна была давно в панике сбежать от нас кто куда. План простой: они бегут, твари реагируют на движение и бросаются следом — всё предельно логично.

Но нет. Стражники хоть и дрожат от страха, но не драпают во все стороны, наоборот временами поглядывают на мое лицо с надеждой что я скажу что им делать. Никакой бы «дежурный пароль» тут не сработал бы, они же не совсем дураки и знают врага их лорда в лицо. Может, у них развился Стокгольмский синдром?

Впрочем, ладно. Даже так они работают неплохой приманкой. Настя и Змейка — слишком сильные для такой роли, про себя я вообще молчу. Некоторые вари чувствуют сильных магов, а потому обходят нас стороной. А вот доблестная городская стража теневым зверюшкам как раз по зубам. Распылённые по парку твари стекаются ближе. Я чувствую их присутствие в моём контуре. И когда очередная зверюшка приближается, чтобы напасть, я активирую зеркало и подчиняю ее. Правда, тень у меня хоть и вместительная, но у всего есть предел. И так полроты в себе держу. Потому следующих зверюшек закидываю в тени Змейки и Насти.

Змейка начинает принюхиваться к своей тени, фыркает и недовольно рычит. Наверное, для чуткой хищницы не самое приятное ощущение — в твоей тени шевелится десяток чужих рож.

— Потерпи до дома, — бросаю ей на ходу, не отвлекаясь от перенаправления потоков.

Змейка закатывает глаза, корчит рожу и скребет ногой на свою тень, пофакивая.

В этот момент по мыслеречи связывается Лакомка.

— Мелиндо, Золотой прибыл. Уже доставлен в Херувимию.

— Отлично, — отвечаю. — Держите его наготове. Как только я закончу с мелочевкой, чтобы она не мешала, можно будет заняться и самым крупным пирожком…

Фразу не успеваю закончить, как тот самый пирожок вдруг зашевелился. Спруту видимо окончательно надоело ждать с моря погоды. Тучный гигант выползает из центра рощи и двигается к городским улицам, в сторону Центральной площади.

— Хм, Лакомка, планы поменялись. Отправь Золотого на Центральную площадь к границе с парком. Только пусть он там никого не жжет и не ест, а мирно ждет меня.

— Ему будет сложно никого не есть, ведь он на диете, — грустно вздыхает альва.

— А его никто за хвост не тянул, — я не страдаю излишней сердобольностью в отличие от жены.

Пока двигаемся к западной границе леса, к мыслеречи осторожно подключается Света:

— Даня, ты не занят?

— Ну прямо сейчас нет.

— Славик ножкой шевельнул, представляешь⁈ Так мило это сделал, что просто «уи-и-и-и»!

— Вау, — я смотрю пересланную блондинкой картинку. Не лежится нашему Провидцу в Колыбели, уже не терпится куда-то на своих двоих, а ведь рядом такая златокрылая красавица лежит…Кстати, о ней. — Леди Лазурь в стабильном состоянии?

— Да, Целители каждый час ее проверяют. Колыбель нивелирует ее недуг.

— Ага, — киваю.

Вообще у меня назрело подозрение, что малышку настигло проклятие не совсем демонское. Но об этом мы еще поговорим с Габриэллой, а уже потом только с лордом Эросом, чтобы не вселять в него напрасной мечты.

Впереди среди деревьев возникает какое-то чучело. Лохматый, вонючий, глаза мутные, лицо заросшее. Просто встаёт перед нами и смотрит на меняв упор без эмоций. На автомате сканирую. Надо же, этот бомж — Грандмастер. Что-то новенькое. Первый в моей практике Грандбомж.

— Ты чего встал посреди дороги? — спрашиваю, пока Настя и Змейка получают по мыслеречи приказ быть начеку.

Он молчит, только глухо мычит в бороду.

Вдруг при виде бомжа оживились синекрылые. Доблестная городская стража воспряла духом словно им внезапно дали миссию, с которой они, наконец, могут справиться.

Капитан делает шаг вперёд, с видом профессионала, в голосе — гордое воодушевление:

— Король Данила, не