Тайны Троссард-Холла - Виолетта Орлова

— Ну и что? — в один голос переспросили Тин с Артуром, пока совершенно не понимая, к чему клонит русалка.

— На мой взгляд, все понятно, — сердито ответила Эола. — Единственный раз в своей жизни беруанка порадовалась тому, что не умерла, в то время как должна была, по моему мнению, радоваться каждый день тому, что жива. И очень многие люди таковы. Не ценят действительное чудо, каковым является каждый прожитый день жизни, зато искренне превозносят случайности.

— Просто обычно жизнь воспринимается нами как данность. И только подобные случайности показывают, насколько она хрупка и дорога нам, — сказал Артур, заступаясь за ту «странную» беруанку.

Русалки нестройно пожали плечиками, явно не соглашаясь с рассуждениями Артура, а потом Нориль спросила:

— Хотите, станем друзьями?

— Да, конечно! — обрадовались ребята. Кому еще из мальчишек посчастливилось бы хвастаться дружбой с этими прекрасными созданиями?

— Отлично. — Нориль медленно подплыла к Тину и взяла его руку словно для поцелуя.

— Что ты… — начал он, но, не договорив, вскрикнул: — Ай, больно же!

Нориль укусила его за палец до крови, и маленькая рубиновая капелька скатилась вниз. Она также прокусила свой палец и коснулась им ранки на руке Тина.

— Это наш обычай. Так мы заводим друзей.

— Вот это да! — ребята удивленно покачали головами. С Артуром проделали ту же экзекуцию.

— С этого дня вы можете плавать с нами. Мы теперь связаны кровью. Правда, под водой вы долго не протянете, да и увидеть наши дороги и каналы у вас также вряд ли получится, — сказала девушка-веснушка, которую на самом деле звали Грота.

— Каким еще каналам? — спросил Тин.

— Вы не заметили, что мы плывем не в разнобой, как глупые рыбы? А по определенным водным проходам. Они невидимы для глаз людей. Пока мы не сбиваемся с пути — мы в относительной безопасности, попасть на подводную дорогу могут исключительно родственные нам существа. Однако мохиты — морские дьяволы — часто ломают и разрывают наши пути. Мы все никак не можем объединить силы и выступить против них. Думаю, когда наступит наша эра, мы сумеем справиться с этой задачей.

— Интересно, — задумчиво промолвил Артур, подивившись тому, что узнал только что от хорошеньких девушек, внешне так похожих на людей, но вместе с тем так отличавшихся от них.

— И чем вы там занимаетесь на дне? — спросил Тин, которому уж очень хотелось понравиться Нориль.

— Довольно часто мы поем, — стройным хором ответили девичьи голоса.

— Хм… — встрепенулся Артур, вспомнив что-то. — Так это вы поете ночью? Это ваш голос я слышал?

— Нет, что ты! — засмеялась Нориль. — Если бы тебе довелось однажды услышать наш голос, ты сошел бы с ума, поскольку людские уши не способны выдержать столь громкие звуки.

— Каждую ночь я слышу какую-то странную песню, — объяснил Артур.

— Для нас песня, да и вообще любые проявления музыки, — это желание повлиять на какой-то процесс. Мы, например, поем, чтобы привлечь нашего Харию… Манипулировать его слухом — наша цель.

— Да уж! Один мужчина и столько женщин! — со смехом подхватил Тин их ненавязчивую болтовню, безвозвратно уведя беседу в совсем другое русло.

Все-таки сегодня был такой пригожий солнечный денек, и все шло так хорошо. Удивительно хорошо!

Глава 10. Или «В тихом озере нечисти больше»

Было всего около восьми утра, а вся полоска берега уже окрасилась в голубые, коричневые и черные с оранжевым тона — под цвет костюмов студентов. Занимался рассвет, с воды дул прохладный ветерок, который обещал стать теплым и ласковым к обеду. Камыши ударялись друг о дружку, играя на ветру, а гладь озера, по обыкновению, казалась зеркалом, в котором отражались заинтересованные рожицы ребят.

Урок изучения таинственных морских глубин назывался довольно скучно и обыденно — «водоведение». Несмотря на такое посредственное название, вел этот урок преподаватель отнюдь не самый ординарный, по крайней мере, судя по внешнему виду. Это был мужчина ближе к пятидесяти годам, довольно маленького роста, с крошечной круглой головой, несоразмерно длинной шеей, бледным лицом, на котором лоснились напудренные розовые щеки. Его челюсть чуть выпирала вперед, словно небрежно выдвинутый ящик комода, что характерно для людей с неправильным прикусом. Все свободное от работы время он проводил в своей теплице, поэтому от него сильно пахло удобрениями и сыростью. На голове «водянист» носил странный колпак огуречного цвета, похожий на ночной. Говорил он эмоционально, урывками, вследствие чего его было сложно понять.

— Легвильд Герборот-младший, — представился он, отвесив низкий поклон студентам, которые совершенно не поняли, как к нему следует обращаться: Легвильд, Герборот или всенепременно надо было в конце добавлять слово «младший», что никак не вязалось ни с его возрастом, ни с видом. Профессор был, судя по всему, человеком чрезвычайно рассеянным: он начинал фразу и, вместо того, чтобы закончить ее должным образом, прилеплял к ней какие-то совершенно противоположные по смыслу концовки. Иной раз он забывал, о чем говорил, и даже о том, что ему вообще надо что-то говорить. На этом странности его не заканчивались и, возможно, если бы кто из студентов захотел описать его портрет, то вышел бы довольно чудаковатый персонаж.

— Странный он какой-то, — шепнул Тин Артуру про профессора.

Впрочем, несмотря на все особенности их преподавателя, урок должен был оказаться действительно интересным, ведь он проходил на берегу озера Труль. Такое спокойное, словно почившее от ударов древних мечей — подводных скал, победоносно торчавших в самом его центре, — озеро создавало вокруг себя таинственную и даже немного жутковатую атмосферу.

Господин Легвильд решил не утруждать себя долгими рассказами об озерной флоре и фауне. Вместо этого он сразу попросил студентов переодеться в купальные костюмы. Впрочем, надо пояснить, что профессор отнюдь не собирался разрешать ребятам поодиночке свободно плавать в озере, кишащем всякими страшенными тварями. Для этих дел были предназначены специальные подводные капсулы (или, как их еще называли, пузыри), которые являлись одним из лучших совместных изобретений энергетиков и лекарей.

Пузыри имели чечевицеобразную форму и изготавливались из прочного стекла, которое выдувалось на огне при определенной температуре. Кислород внутри вырабатывали гибридные растения — Олеастры светообразующие, которые питались углекислым газом. При этом они обладали еще одной очень полезной характеристикой — светились в темноте ярко-зеленым светом. Заслуга открытия свойств диковинного растения, которое нередко можно было встретить в лощине Троссард-Холла, принадлежала одной ученой лекарше — Гваделупе Имирам. Энергетики, впрочем, тоже внесли свою лепту. Они изменили состав стекла, вследствие чего в капсулу можно было проникнуть, не открывая ее,