Испытание Бога - Константин Петрович Черников

всему Шумеру. Она наглядно показала, что теперь у Великого Энлилля уже нет былой силы и того влияния, которые были раньше. Появились новые конкуренты в борьбе за власть. И они ничуть не уступали ему по своей мощи. Правящему Дому нужно было срочно восстанавливать свой серьёзно пошатнувшийся авторитет. И не только среди аннунаков, но и среди лулу. Ведь люди постепенно начинали играть всё большую и большую роль во всех сферах жизни и не замечать этого было уже невозможно.

— Увы, Повелитель, но нам теперь уже не обойтись совсем без лулу, — в один голос твердили заносчивому Энлилю все его советники, — Они необходимы.

— Вздор! — негодовал Верховный Правитель, — Тысячи лет мы справлялись и без них. Мы правим и владеем этим миром! И я не допущу, чтобы какие-то там примитивные существа оспаривали нашу власть.

— Они не такие уж и примитивные, — возражали ему, — И теперь их уже расплодилось так много, что они начинают представлять из себя реальную угрозу.

— Как это ни удивительно, но это правда, — вынужден был согласиться Энлиль, — Кто бы мог ожидать такого от этих неполноценных…? А всё из-за моих недальновидных и безответственных родственничков — Энки и Нинмах. Говорил же я им — зачем делать простых, примитивных работников столь умными и развитыми? Это совершенно ни к чему. Вполне достаточно было одних послушных шеду. Так, нет же… Им видите ли с научной точки зрения было важно создать новый вид по нашему образу и подобию, ещё и способный, в отличии от шеду к самовоспроизводству. Хотели доказать всему старому научному сообществу Нибиру, что это возможно и, что эта задача им по силам. Доказали! А теперь все мы расплачиваемся за их эксперименты…

— Что вы намереваетесь предпринять, Повелитель?

— Я положу этому конец! — решительно воскликнул Энлиль, — У меня уже есть план. Но к нему мы перейдём чуть позже. После того, как я разделаюсь со всеми бунтовщиками и восстановлю законный порядок в Шумере.

Но его планы нарушил Алгар. И теперь, после поражения Аддада под Лараком, Верховный Правитель был в бешенстве. Для него это был тяжёлый удар. Отныне только одно могло вернуть былое величие Энлиля и возглавляемого им Дома Орла — разгром и уничтожение Мардука. Именно его, а не мальчишку- Алгара, он считал своим главным противником.

На Пирамиды были брошены все силы, что ещё оставались под рукой у Правителя. А они всё ещё оставались значительными. Перекрытие же источников энергии Земли поставило Мардука и его сторонников, блокированных в Пирамидах, в крайне тяжелое положение. А уничтожение армии Набу — и вовсе в безвыходное. Мардук, лишённый возможности подпитывать свою божественную энергию, не мог теперь сопротивляться бесконечно долго. А помощи ему ждать было неоткуда. Единственный, кто мог бы его спасти — Алгар. После победы под Лараком молодой наместник Ану на Земле значительно усилился и укрепил свои позиции. Но он не спешил приходить на помощь одному из своих прямых конкурентов в борьбе за Власть. Муратов вполне резонно решил, что пусть лучше Мардук с Энлилем продолжают остервенело «грызть» друг друга. Рано или поздно, кто-то из них непременно падёт в этой борьбе, но и победитель выйдет из неё изрядно потрёпанным. Вот тогда-то и настанет время Алгара.

Энлиль же рассуждал несколько по-иному. Он планировал уничтожить своих противников по одиночке — одного за другим. И Мардук, безусловно, был первым «в очереди». Оставив на время в покое Алгара, с которым не удалось справиться сразу, Энлиль обрушил на ослабевшего Мардука всю свою мощь. Самопровозглашённый правитель из дома Змея был обречён. Все это понимали. Понимал это и Мардук. Но отступать и сдаваться на милость победителя он не собирался. Сначала он запальчиво вызвал Энлилия или Нинурту на личный поединок, чтобы в нём все и решить — раз и навсегда. Но его дядя воспринял это отважное предложение со смехом:

— О, Нибиру! К чему весь этот спектакль? Я понимаю — это нужно слабым, чтобы хоть как-то подсластить обидную горечь поражения и сохранить свою честь. Но зачем нам поединок для выявления победителя, когда мы и так уже победили? Смешно! Пустая бравада. Пусть лучше мой непокорный племянник вымаливает себе более лёгкое наказание. Это единственное, что ему ещё остаётся…

Тогда Мардук решительно заявил, что он будет стоять до конца, а потом уничтожит себя, Пирамиды и всех, кто к ним приблизится с помощью своего Божественного вихря, который ещё оставался в его распоряжении. Стало ясно, что неизбежная победа Энлиля достанется ему ценой колоссальных жертв и разрушений по всему Шумеру. Это было безумием! Но ни тот ни другой не желали уступать. Оба «закусили удила» и напоминали двух обезумевших жеребцов, скачущих наперегонки и стремящихся непременно обойти соперника любой ценой и не желавших останавливаться, даже зная, что впереди пропасть.

Всё это грозило очень серьёзными, практически необратимыми последствиями для всего земного мира. Первым забил тревогу отец Мардука. Не успев оплакать потерю любимого внука, Энки никак не мог смириться ещё и с потерей своего первенца. Он немедленно связался по магической связи со своим младшим братом.

— Эрра, мы должны остановить это безумие! — воскликнул он, едва только появилось облачко связи.

Он застал главу Дома Дракона за обедом. Эрра отодвинул от себя большое золотое блюдо с только что приготовленной дичью и вытер руки о полотенце.

— А я ведь предупреждал тебя, брат мой, что твоё бесконечное поощрение непомерных амбиций твоего сына не приведёт ни к чему хорошему…

— Верно, — поддержала своего супруга Маммету, сидевшая за столом напротив, — Тысячу земных лет, с момента окончания последней Великой войны Домов, на Земле худо-бедно поддерживалось равновесие сил. Случались разногласия, но всё же удавалось избегать серьёзных конфликтов. Теперь же всё изменилось.

— Знаю-знаю… — обречённо махнул рукой Энки, — Все мы тогда согласились с первенством Энлиля, хотя он и не старший в роду.

— Но, он полноправный наследник, — заметил Эрра, — Закон на его стороне.

— Именно поэтому я и уступил настоянием отца. Да, действительно, я и мой Дом были готовы смириться с его главенством, но не с тиранией. Мы не его слуги! Мы не могли терпеть и дальше притеснения наших прав. Энлиль потерял всякое чувство меры в своём властолюбии.

— Властолюбие — это отличительная черта всей нашей семьи, — грустно усмехнулся Эрра, — За это и расплачиваемся…

— Ладно, брат мой, мне сейчас не до