Фантом. Инженер системы 2 - Игорь Ан

И верно, после эссенций голод дикий.

Оля принялась вытаскивать на стол, всё что у нас было съестного. А Дариан поглощать эти припасы. В ход пошли какие-то хлебцы, тушенка, даже оставшийся сухой доширак.

— Эй, мне оставь, — усмехнулся я, наблюдая за ним.

И тут эссенции добрались до меня.

Сказать, что я испытал боль — то же самое, что просто промолчать.

Помню лишь, как упал на пол. Сознание поплыло, зрение почти отключилось. Рот наполнился горячим и солёным. Я постарался выплюнуть это, но смог только разжать губы. Потекло по щеке, на пол, под плечо.

Вокруг заметались какие-то тени. Кажется, ко мне подскочила Оля, а может Таха. Я не понимал.

Мышцы, казалось, рвало на части. Руки и ноги горели огнем. Сознание пульсировало на грани. Я не отрубался полностью, но и воспринимать окружающий мир мог какими-то рывками. Как будто видео лагало.

Потом почувствовал, как по телу разливается свет. Это не сильно помогло, но было приятно. Как будто, меня погрузили в ванну с теплой водой. И эта легкость окончательно растворила границу между сном и явью.

Очнулся я когда за окном уже вовсю светило солнце. И почему-то в кровати. Язык болел. Похоже, я его прокусил.

Рядом сидела Таха и что-то тихонько нашептывала в ухо медоеду. Тот будто бы даже внимательно слушал, то и дело поворачиваясь, заглядывая в глаза хозяйке.

«Может меня еще подглючивает? — подумал я, разлепляя глаза. — Вот если сейчас Теке заговорит, тогда точно глюки»

Но медоед не заговорил. Зато Таха заметила, что я проснулся.

— Ты как? Мы тут за тебя перепугались. Ты упал и кровь изо рта пошла. Ты даже дёргаться начал, как в припадке.

Ничего этого я не помнил, но ладно. Жаль, что напугал ребят. Зато выжил и сейчас чувствовал себя превосходно. Правда в желудке словно черная дыра образовалось. Сейчас бы быка сожрал.

— Всё хорошо, малышка, — произнес я, и понял, что голос совершенно нормальный, крепкий. Не как у человека после отключки. Никакой слабости. Скорее даже наоборот. В мышцах чувствовалось столько силы, что я, наверное, сейчас смог бы двойное сальто с места сделать. Но пробовать я не стал.

Поднялся с кровати, потрепал Таху по макушке, она недовольно дернула головой, отмахнулась. Теке ткнулся носом мне в колено, напрашиваясь на ласку, пришлось погладить и его.

— Идем. Надо собираться.

— Там мы, уже. Ты в отключке больше часа был, — прокомментировала Таха, шагающая за мной следом.

— О, как огурчик! — завопил Петрович.

Сейчас он сидел на стуле, а неподвижные ноги лежали на подпорке из пластикового ящика.

— А тебя я вижу, Дар таки взял на руки, — усмехнулся я.

— Попробовал бы он! — грозно потрясая кулаком, пробасил Петрович. — Я сам спустился. С некоторой помощью.

Ну, сам так сам. Я уселся за стол справа от Петровича.

— Жив? — спросил Дариан, входя в кухню.

На нем была выданная мной кольчуга, поверх накинут не то халат, не то покрывало. Походил он сейчас на бедуина. Не хватало только чалмы и просторных штанов. Из-под покрывала торчали голые черные ноги в длинных облегающих шортах, чуть ниже колен.

— Собрался в дорогу? Верблюда уже запряг?

— Ха-ха, смешно.

Мне показалось, что Дариан чуть обиделся, но судя по тому, что он принялся стаскивать на стол, поближе ко мне, еду, я мог и ошибаться.

— Где Оля?

— С трициклом возится, — ответил Петрович. — Улучшает что-то. Нам ведь теперь на него надо почти полтонны сгрузить. Да еще меня посадить в кузов.

Это точно.

Я ел, а мне рассказывали, как они тут все перепугались, но потом Таха сунула мне в грудь ладони, и я расслабился, ожил. Взглянув на Таху, я с благодарностью кивнул, девочка только плечами пожала.

Вернулась Оля.

— Всё готово к отъезду. О! На труп не похож. Все норм?

Я показал большой палец вверх, дожёвывая рыбную консерву с сухими хлебцами.

— Мы сложили все припасы еды, воды, оружия. Разместили остатки экзоскелета. Он ведь нужен?

Я кивнул.

— Компоновка груза, вроде бы, подходящая, — продолжила Оля. — Трицикл не перевернется. Но крутить педали — жесть! Дар, едва смог на этой гробине круг перед домом сделать.

Надеюсь, они с северной стороны эксперименты проводили? Хотя, если Дариан не стал истуканом, то там.

— Ничего. У меня сил побольше, — ответил я, а сам подумал, что больше, может быть, на единичку или две. А судя по описанию, надо бы гораздо, гораздо больше. Да уж. Силы много не бывает. Это точно! — И вообще, мы будем с ним меняться.

Выдвигались мы когда солнце уже ушло в зенит. Макушку припекало, а крутить педали оказалось действительно очень сложно. Таха с медоедом сначала ехали в кузове, но через полчаса вылезли, и пошли рядом с трициклом.

За время моей отключки, Оля немного доработала тандемный узел. Соединила цепью ведущие звездочки, установила вторую пару и соединила ее с задней осью. Это конечно улучшило ситуацию, но все равно большую часть усилий производил один человек. Это был либо я, либо Дариан.

Петрович ехал спиной вперед. Ему выдали автомат и велели следить за окрестностями. Чем он и занимался, то и дело начиная затягивать «Тачанку», но неизменно сбивался на третьей-четвертой строке и начинал сначала. Получалось больше похоже на мантру.

По пути мы сделали два перерыва. В один из них приготовили обед на огне, разведенном Дарианом. Поджечь фаерболом сухие ветки он так и не смог, хоть изо всех сил старался. Мне кажется, больше для того, чтобы произвести впечатления на Олю. Но та на его магические способности не клюнула, возилась с Петровичем, пересаживая его так, чтобы ничего не затекло.

В итоге, Дариан достал свою инопланетную зажигалку и развел костер.

Еду сделали самую простую. В минимуме воды сварили макароны. Получилась липкая малоприятная на вид субстанция. Туда добавили тушенку из пластикового пакета, что придало макаронам еще более отталкивающий вид. Но пахло блюдо великолепно. Лично я ел с закрытыми глазами. Так было проще.

Запили всё это последним пакетом апельсинового сока. Сладко, наверняка, не слишком полезно, но зато экономит воду и бодрит мозг.

К месту, обозначенному Дарианом как «то-самое», мы выбрались уже к вечеру. Сумрак опустился на саванну, и в этих призрачных землях стало сложно различать хоть что-то дальше нескольких метров. Не потому, что темно. Просто