Лунная угроза - Эдмонд Мур Гамильтон

смог тайно сюда вернуться и начать работать так, чтобы никто не знал о моем существовании. Передо мной стояла грандиозная задача — выделить шесть необходимых элементов из их минеральных соединений в глубинах огромной шахты и создать из них газообразные соединения, которые можно было бы выбрасывать в атмосферу. Я решил эту проблему с помощью электролиза, пропускания электрического тока через соединения, чтобы разложить их на исходные элементы. С помощью мощных электрических генераторов, установленных в глубине шахты, я смог это сделать, смог выделить необходимые элементы из минералов. Они автоматически передавались в другие приборы, которые синтезировали из них газообразные соединения — которые килограммами выбрасывались через шахту и огромным потоком устремлялись в атмосферу, рассеивались в ней высоко над землей и быстро разносились ветрами по всему земному шару. Я знал, что для того, чтобы обеспечить этими шестью элементами всю растительную жизнь на Земле, достаточно сравнительно небольшой доли их газообразных соединений. А еще я знал, что до тех пор, пока я поддерживаю поток этих соединений, устремляющийся в атмосферу, растительный мир будет меняться, что растения быстро утратят корни и обретут способность к передвижению. Но, конечно, было необходимо, чтобы этот огромный поток газов всегда устремлялся вверх — иначе запасы нужных соединений в атмосфере не будут восполняться и растениям начнет не хватать необходимых для жизни элементов. Тогда они, потерявшие корни, вообще не смогли бы получать эти элементы, и вся новая растительная жизнь почти сразу погибла бы. Поэтому было необходимо, чтобы газы из шахты непрерывно поступали в атмосферу, — объяснял Мэндалл. — Если бы приборы отключились, все вновь образовавшиеся растительные формы, лишенные корней, быстро умерли бы от голода. Но я мог постоянно держать свою технику включенной, мог без проблем поддерживать ее работу, и огромные потоки нужных растениям газов устремлялись в атмосферу. И я начал наблюдать за изменениями в растительной жизни, которые, как я знал, скоро должны были произойти. Я ожидал, что эти изменения начнутся сперва на этой горе, а потом вокруг нее, в Хартвилле, поскольку именно этот регион был ближе всего к источнику газов и, естественно, раньше всех подвергся их воздействию. Я наблюдал, Холм, и видел, как меняется флора вокруг меня, как мелкие растения на склонах горы быстро теряют корни и обрастают усиками вместо листьев — усиками, которые заменили листья, потому что они могли более эффективно получать и усваивать из воздуха девять элементов вместо трех. А потом я увидел, как растения обрели способность двигаться, медленно вытягивая усики по земле и подтягиваясь на них. Приспосабливаясь к своим новым возможностям и условиям, они принимали самую подходящую для этого форму «осьминогов» с множеством ветвящихся усов, с помощью которых они могли ползать по земле. И с помощью этих же усов они вскоре научились ловить и пожирать насекомых и мелких птиц, и тогда я понял, что моя теория была верна во всех деталях и что, обладая способностью к передвижению, растительные расы смогут бороться с животными расами на равных и победить их. Я наблюдал за происходящими на горе переменами, сам оставаясь в безопасности, поскольку на вершине и на верхних склонах не было мелких растений, которые могли бы превратиться в «осьминогов», способных представлять для меня угрозу. Но я знал, что метаморфозы растений продолжаются, пусть и медленнее, по всему миру. Радиоприемник, который я взял с собой, сообщил мне о тех переменах, которые озадачили весь мир — о переменах, истинного значения которых не знал никто, даже ты, Холм. И здесь, на горе, эти изменения тоже продолжались, и даже низкорослые деревья, растущие на вершине, подвергались моему влиянию, менялись, выпускали множество усиков, быстро теряли корни и пытались двигаться. Я наблюдал за их изменениями здесь, на вершине, зная, что мог бы в любой момент уничтожить их, если бы пожелал, прежде чем они успели бы стать опасными для меня, и я видел, как они менялись — и ближайшие ко мне деревья, и другие растения, которые тысячами росли в лесах на горе и вокруг нее. Все они становились все более активным и сильными. И вот, прошлой ночью они достигли такой активности, что смогли хлынуть целыми полчищами в деревню в поисках животной пищи, которую они там почуяли, и нанести первый серьезный удар по миру!.. Итак, прошлой ночью, Холм, ты пришел сюда, пришел, благодаря намеку, который тебе дали эти деревенские дурачки, рассказав про мою шахту и строительство на вершине. Ты пробрался через леса и сумел ускользнуть от толп движущихся растений, сумел дойти сюда, найти меня здесь и попал в мои руки. И вот всего несколько минут назад, Холм, мы оба слышали по радио, что уже сейчас народы Земли гибнут под натиском растительных рас, что массы растений бесчисленными ордами устремляются из этого региона во все стороны и уничтожают жизнь в деревнях, как это было в Хартвилле, что все методы защиты от них — оружие, снаряды или газ — не смогли остановить их продвижение, что в этот момент по всей Земле растения меняются, деревья начинают превращаться в огромных древесных чудовищ, как это произошло здесь. А люди всего мира в панике бегут от этого ужаса, от которого не может быть спасения. Потому что с каждым часом растительная жизнь Земли меняется так же, как она изменилась здесь, и когда новая флора полностью сформируется на всей планете, она сметет с нее всех остальных живых существ и оставит великие растительные расы господствующими на ней на все времена!

Голос Мэндалла умолк, и в угасающем свете заката мне казалось, что огромная шахта и вырывающийся из нее ревущий поток газов, здание, к стене которого я прижимался, и огромные деревья, чьи многочисленные усы беспокойно извивались, стремительно вращаются вокруг меня. На мир обрушился рок, который навлек на него один человек — тот, кого я сейчас слушал. Некоторое время я сидел в полном шоке, но, в конце концов, мне удалось немного прийти в норму, и я снова приподнялся к окну. Джексон по-прежнему стоял перед Холмом, сверкая глазами, и как раз в тот момент, когда я заглянул в комнату, мой начальник поднял голову и посмотрел ему в лицо.

— Мэндалл, ты сумасшедший! — сказал он. — Наслать этот ужас на Землю, натравить растения на свою собственную расу…

— Мою собственную расу! — вскричал его коллега в безумном гневе. — Мою собственную расу, расу испорченных животных — расу, к которой я тоже принадлежу! Растения должны стать главными на Земли и смести с нее всех остальных!

Он повернулся к открытой двери,