Грёзы Агонии - Максим Рыбак

Я с ужасом посмотрела вниз, но не увидела ничего, кроме поднимающегося вверх дыма.

Нужно торопиться. Почему-то эта мысль засела в голове, и я стала помогать Вардену. Вместе мы закрепили один конец веревки на растущем рядом дереве, а другой обмотали вокруг пояса.

— Здесь около двадцати метров. Верёвка не горит, вниз опущу, но назад только сама, — произнёс мужчина. — Обмотай рот и нос мокрой тряпкой, так легче дышать. Не бойся, ты справишься.

Мне оставалось лишь кивнуть, да надеяться на удачу. Руки крепко сжали веревку, и я начала спуск в неизвестность. Поднимающийся дым резал глаза, мешал дышать, а температура поднялась настолько, что с меня градом повалил пот. Кое-как я расшнуровала запахнутые шкуры и смогла хоть чуть-чуть охладиться. Наконец, мои ноги коснулись поверхности, а верёвка моментально упала рядом.

«Обратно сама», — вспомнила я слова Вардена, глядя на отвесную скалу.

Покрытая трещинами, она смотрелась не такой уж и неприступной, а вполне пригодной для подъёма. Тем более когти всё ещё при мне. Немного успокоившись, я задрала голову и крикнула.

— Куда мне идти?

— Ты всё поймёшь сама, — раздалось сверху. — Просто иди!

Тяжело вздохнув, я огляделась. Здесь не было такого дыма и смога, а лишь тёплая поверхность, похожая на застывшую лаву. Кое-где она потрескалась, обнажая раскалённые куски камня, которые освещали всё красноватым светом. Всё очень походило на девятый круг, только не было парящих в небе демонов и падших душ, ходящих по лаве.

Я сделала первый неуверенный шаг и сразу поняла, что почва податлива. Подо мной проходила самая настоящая лавовая река, а тонкая застывшая корка оказалась единственной преградой, не дающей свариться заживо. Несмотря на жару, сразу пробил озноб. Холодные ростки страха полезли наружу, и захотелось броситься к скале, чтобы, позабыв про всё, карабкаться наверх.

Стиснув зубы, я закрыла глаза. Неистово бьющееся сердце не давало сосредоточиться, но вот настал момент умиротворения. Веки поднялись, а взгляд стал решительным, как никогда.

Нужно идти.

Шаг за шагом я пробиралась вперёд, пока не остановилась перед озером кипящей лавы. Время от времени на нём надувались огромные пузыри, а затем с противным треском лопались, выплёскивая наружу потоки раскалённой массы.

Глава 21 Грех

Я в ужасе всматривалась в безумство стихии и не понимала, что происходит, но вот мелькнуло движение. Сначала показалось, что это очередной пузырь, но они не машут руками.

Чьё-то обгоревшее тело выскакивало из раскалённой лавы и тут же погружалось обратно. Бьющаяся в агонии фигура явно просила о помощи, но до неё было слишком далеко.

«Верёвка не горит», — вспомнила я слова Вардена, быстро сматывая из неё подобие лассо.

Краем глаза было видно, как фигура тянет руки, и поднявшись в полный рост, я прокричала.

— Хватайся!

Петля полетела в лаву, но упала гораздо ближе своей цели. Проклиная свою криворукость, я смотала верёвку и бросила снова, а затем снова и снова. Видя это, фигура замолотила руками. Ей явно очень тяжело, но она смогла приблизиться на пару решающих метров.

Очередной бросок, и обожжённая кисть схватилась за упавшую петлю.

— Молодец! — тут же крикнула я и потянула изо всех сил. — Сейчас вытащу!

Это оказалось легче сказать, чем сделать. Лава не вода, и тянуть утопающее в ней тело оказалось сложнее, чем вытаскивать автомобиль из болота.

Я полностью выбилась из сил, но сумела поднять на условный берег практически не шевелящегося человека. Полностью покрытый страшными ожогами, он протянул в мою сторону руки, и я нашла в себе силы подойти. Израненная голова легла на колени, порождая настоящее чудо. Ткани регенерировали с огромной скоростью, и буквально через минуту я прижала к себе сестру.

— Мишель! — из моих глаз потоком хлынули слёзы, а капая на землю, они шипели и испарялись образуя самый настоящий туман.

— Я думала, здесь будет отец, но ты. Как такое возможно?

Она молча протянула свои руки и обняла меня так крепко, как никогда в жизни. Наши слёзы слились в один поток, а голоса в один хор.

— Агония.

— Мишель.

Мы просидели так очень долго, но вот сестра подняла на меня зелёные глаза, а в них отразилась боль, которую невозможно даже вообразить. Казалось, она сейчас начнёт причитать о тяжёлой судьбе забросившей её сюда, но внезапно Мишель отвела взгляд, и раздалось совсем тихое.

— Прости.

— Что? — переспросила я, не совсем понимая, о чём она говорит.

— Прости меня, — чуть громче сказала сестра и очень сильно зажмурилась.

Из её глаз пошёл дым, а крик сорвался чуть ли не до ультразвука.

— Прости! Прости! Я не понимала! Прости! Пожалуйста прости! — билась она в ужасной истерике, и с каждым её криком меня охватывал животный страх.

— За что? — сглотнув, спросила я, и в этот момент Мишель обернулась.

— За это! — раздался истошный вопль, а вырвавшееся из её глаз зелёное пламя устремилось ко мне, как лавина.

Я закричала, ожидая боли, но оно просто окутало тёплым покрывалом, а затем пришли видения.

Одна из многочисленных комнат поместья рядом с банкетным залом. Мишель стоит за шторой, а по другую сторону Клаус.

— Ты всё сделал? — спросила она.

— Да, нанёс вещество, что вы мне дали, на бокалы всего семейства Медиссон, пусть горят в аду.

Судя по этим словам, он понятия не имел, с кем разговаривает, и следующие слова девушки его удивили.

— Всего? Уговор был только Николая и Сергея!

— А зачем жалеть всех остальных? Такие же твари, как и их папаша, пусть подыхают.

— Ладно, — вздохнула Мишель. — Постарайся исчезнуть из страны как можно скорее.

Клаус кивнул и быстро скрылся, а девушка подошла к двери и взглянула на расставленные столы. Зал полный гостей, а отец готовится сказать тост.

«Если сейчас попытаться забрать у Агонии бокал или его опрокинуть, то это вызовет подозрение, да и как объяснить, что не пью из своего? После случившегося их обязательно возьмут на анализ, и такое поведение вызовет подозрение. Второй попытки уже не будет, всё или ничего. Я не собиралась идти, а Агония… Она беременная и, наверное, не будет пить».

От увиденного я упала на колени, а из горла вырвался рёв. Руки ударили по раскалённой земле и били так долго, насколько хватило сил. Мишель всё спланировала, когда отец отправил её на другой край страны. Ей