Витязь 2 - Константин Георгиевич Калбанов

Мороженое можно было получить в буфетной комнате, где за стойкой обнаружился пока ещё скучающий лакей. Ведь вечер только начался и дамы, основные потребители холодного лакомства, пока ещё не успели разгорячиться.

— Полноте, Лев Сергеевич, возможно ли подобное? Ольга Платоновна известна как добропорядочная девица. — С сомнением произнёс полноватый мужчина, что среди одарённых явление достаточно редкое.

— Уж давно не девица, а дама, Корней Михайлович. И я вам совершенно авторитетно заявляю, что она понесла от покойного Каменецкого. Этот же худородный дворянчик просто вовремя подвернулся под руку. Сильный дар, достаточно выгодное оправдание, только и всего.

— Но не проще ли было избавиться от плода, как и не было ничего. И уж тем паче при лекарских талантах её матушки.

— А кровь? Это же кровь Каменецких. Каково Зарецким заполучить в свои руки такой козырь? Мне стало известно из достоверного источника, что князь Каменецкий будет настаивать на освидетельствовании плода, дабы удостовериться, что кровь Каменецких не уйдёт на сторону.

— И чего вам было не поговорить где-нибудь в другом месте. — Тяжко вздохнув, произнёс я, чем привлёк к себе внимание.

— Прошу прощения, милостивый государь, с кем имею честь? — поинтересовался тот, которого собеседник назвал Львом Сергеевичем.

— Худородный дворянчик Ртищев Никита Григорьевич. Не представитесь?

— Столбовой дворянин Лужин Лев Сергеевич.

— Не соблаговолите ли, Лев Сергеевич, пройти вместе со мной и принести извинения Ольге Платоновне за ту ложь, которую вы только что тут изливали?

— С чего бы мне так поступать? — вскинулся тот.

— В принципе, я так и думал. — Удовлетворённо кивнул я.

После чего без замаха, но от души врезал этому сплетнику апперкот, разом опрокинув его на паркет, где он благополучно и замер. Оглядел неподвижное тело, неодобрительно покачал головой, и обернулся к лакею за стойкой.

— Любезный, сделай-ка мне чашечку ванильного.

Глава 20

Уноси готовенького

— Ты вообще остановки не знаешь, да? — развёл руками Вальцов.

— Дима, думай, что говоришь. Я-то тут при чём? Мне нужно было сначала умыться, а после прикинуться веником, который ничего не слышал? — удерживая карту друга перед собой, возмутился я в ответ на его отповедь.

— Ладно. Мне-то какое собственно говоря дело. Скажу спасибо, ведь благодаря тебе я обрастаю связями в столице. Только как бы ты не закончился раньше времени, задевая всех подряд.

— Не закончусь. Мне бы только ещё годик продержаться, а там запрусь у себя в поместье, как собственно говоря и собирался поступить.

— Вообще-то из тебя затворник не очень. — Усомнился он.

— Согласен. Но с меня вполне достаточно и орловского общества, а оно куда проще столичного.

— Угу. Зарекалась коза не ходить в огород. Ладно, жди, скоро буду. Ты у себя в пансионе?

— Завтра же воскресенье, так что в доме у тестя. Ты вот что, когда будешь готов, свяжись со мной, открою тебе портал прямо в усадьбу. Я накупил дешёвых карт орловской портальной площади.

— Хвастаешься новеньким усиливающим артефактом?

— Ну, для чего-то же я его делал. К тому же восполнение заряда мне ничего не стоит, за день управлюсь.

— Ла-адно. Тогда через полчаса вызову.

— Договорились.

Задерживаться на балу мы с Ольгой не могли. Скандал, что тут ещё сказать. Ладно ещё с Третьяковым, мы как бы разошлись врагами, но по-тихому. А вот с Лужиным вышло громко. Пошли пересуды, в нас едва пальцами не тыкали. Поэтому супруга выдержала паузу доев мороженное, после чего сослалась на недомогание, и мы покинули едва начавшееся веселье.

Мои будущие противники не стали тянуть кота за подробности и секунданты прибыли в усадьбу князя Зарецкого буквально через десяток минут после нашего возвращения. И чего так спешить? После предварительного разговора с ними я связался со своим другом, всегда готовым меня выручить. Тем более, что подобные посещения позволяли ему расширить круг общения среди столичного света.

— Войдите. — Разрешил я, услышав стук в дверь моей комнаты.

Ну что сказать, похоже Любавин уже доложил князю о произошедшем, и тот решил переговорить по этому поводу. Я коротко обрисовал суть обоих происшествий. И судя по виду Платона Игоревича, ситуация ему не нравилась в корне.

— Всё это неспроста, Никита. Слухи ходили ещё перед вашей свадьбой, но тогда Каменецкие отнекивались и не проявляли активности. Сейчас же разговоры только усилились и складывается впечатление, что общество понемногу разогревают готовя к скорому скандалу. И у меня сложилось мнение, что распространяют слухи именно Каменецкие.

— И что это им даст? — не понял я.

— Когда накал страстей дойдёт до точки кипения они могут поднять этот вопрос на заседании княжеской думы и предложить успокоить как общество, так и представителей обоих родов. А для этого провести официальное обследование на предмет твоего отцовства. Судя по всему, им неизвестно то, что им являешься именно ты. Это ведь чистой воды случайность. Хотя я всё же надеюсь, что судьба. — После секундной задержки, хмыкнув уточнил он.

Без понятия чем я так понравился князю с княгиней, но как уже неоднократно говорил, их отношение ко мне было самым благожелательным.

— Возможно ли, чтобы им это не было известно? — усомнился я.

— Тут-то как раз всё просто. На постоялом дворе тебя видели Михаил и Тарасова. Затеявшему эту интригу Андрею Ивановичу вообще было наплевать кто будет отцом. Благодаря завербованной служанке, они знали график недомоганий Ольги. Оставалось спланировать так, чтобы вовремя подвести к ней человека и ударить наверняка. Тарасову убрали в глухой угол, оставался Михаил. Но он узнав тебя решил сам исправить свою ошибку. Наверняка с помощью своего слуги, но их обоих убили.

— Кто убил? — не удержался я от вопроса.

— Н-не знаю. — Замявшись, покачал головой князь.

Знает. Или догадывается. В свете известных мне обстоятельств, я тоже имею свои соображения по этому поводу. Дедушка Ольги мог узнать о её беременности заблаговременно, и пока это не стало достоянием других избавиться от Михаила. После чего за отца ребёнка выдают меня и ничего не ведающие Каменецкие лишаются своего отпрыска. Как его использовать, это уже отдельный вопрос дальней перспективы. Вот только полной уверенности в этих умозаключениях у меня нет. И вообще, лучше бы держать их при себе. Но больно уж всё складывается одно к одному.

— Тогда, получается, что и меня провоцировали специально. Поединки послужат дополнительным топливом для разгорающегося скандала.

— Что касается Третьякова, то тут вне всяких сомнений. Заносчивый тип, известный бретёр, ловкий фехтовальщик. Два поединка закончились окончательной смертью его противников. Проводились даже расследования