Чёрный ратник - Макс Гато

Осторожно, вслушиваясь в тишину и сливаясь с тенью, я принялся подниматься по узкой лестнице вверх. Через два пролёта, не встретив никого, я выскользнул на крышу. На горизонте уже медленно выглядывали первые оранжевые лучи солнца, а вдалеке слышалось пение птиц. Темнота ночи сменялась на глубокие серые тона.

Нужно было уходить. Я бросил быстрый взгляд по сторонам и нашёл глазами кузницу. Рассчитывать на крюк, верёвку или что-то ещё из инструментов не приходилось. Слишком высоко.

До кузни было далековато, но прыгать на стену без прикрытия ночи означало быть обнаруженным.

Я отступил на несколько шагов. Теперь не было ни ледяного ожога осколка, ни каких-то других отвлечений. Чёрная аура сгустилась в ногах, превратив мышцы в стальные пружины. Один шаг, второй, третий.

На этот раз Тёмный шаг не подвёл. Я пролетел над пропастью как птица и грузно приземлился на скользкую черепицу кузницы.

— Твою мать, — тихо выругался я.

Я скатился по крыше и, едва успев погасить скорость, с глухим стуком свалился на землю.

Кости, ещё не успевшие отойти от удара о камень, вновь вспыхнули волной боли. Несмотря на неё, я поднялся на ноги и отряхнулся.

Похоже, что сегодня к лекарям мне идти придётся до тренировки с Олафом…

Я выдохнул и, слегка прихрамывая, зашагал вдоль стены кузницы. Когда я свернул за угол, то увидел, что внутри уже раздувал горн мастер Кузьма.

— Весёлая ночка? — пробурчал низкорослый широкоплечий мужик, не оборачиваясь.

— Вроде того, — ответил я и зашагал в сторону казарм.

Я добрался к ним, когда солнце уже смелее выглянуло из-за горизонта. Да, светало, но у меня ещё был примерно час сна. Громова в комнате не оказалось. Я без сил рухнул на кровать, даже не раздеваясь, накрылся простынёй и прикрыл глаза.

В следующий же миг я услышал, как казарма приходит в движение. Снаружи раздались удары колоколов, а вслед за ними покой нарушили тяжёлые шаги и громкие голоса инструкторов.

— Подъём! Подъём!

Дверь в мою комнату распахнулась. На пороге стоял Савелий. Он скользнул взглядом по пустой кровати Громова.

— Подъём, — сурово произнёс он. — Вас ждёт второе испытание.

Глава 18

Я рывком поднялся на кровать и сел. Всё тело было налито свинцовой тяжестью, глаза закрывались сами собой, а прямо в висках пульсировала боль.

Я быстро взглянул на левую руку. Пальцы были стёрты в кровь о верёвку и камень, а на костяшках красовались сине-багровые кровоподтёки. Рука опухла. Пришлось ковылять к умывальнику. Холодная вода обожгла лицо, заставив меня вздрогнуть. Я вытерся и достал из своих нехитрых запасов узкий бинт. Перевязку пришлось делать правой рукой, сжимая конец ткани зубами. Получилось туго, но пальцы, скованные тканью, хоть не так сильно ныли при движении.

Громов всё ещё не появился после нашего ночного приключения. Либо он поднялся раньше, либо прятался где-то, стараясь избежать внимания.

Я застегнул нагрудник и холодный металл болью отозвался в ушибленных мыщцах. Я поморщился, проверил клинок и вышел из комнаты.

В коридоре слышались приглушённые голоса, ругань и суета. Я прошёл сквозь этот гул и мельком увидел собственное отражение в стекле — бледное, осунувшееся лицо с тёмными кругами под глазами. Добавить пустоты и холода в глаза и буду почти как Савелий.

Плац встретил меня прохладным ветром, который забирался под одежду и заставил поёжиться. Здесь уже формировался строй из подмастерьев. Их было заметно меньше, чем в день первого испытания. Кто-то, как Соловьёв, наверняка был в лазарете, а вот другие отсеялись, и их нашивки превратились в пыль.

Я занял место в строю, втиснувшись с краю между двумя другими подмастерьями. Один нервно переминался с ноги на ногу, а другой стоял с ссутуленными плечами, опустив голову.

Никто не разговаривал. Тишина в строю была напряжённой.

Перед нами стояло десятка два-три инструкторов — Вороны и Волки. Они выглядели расслабленными, почти небрежными, но вот опытные, внимательные глаза скользили по строю.

В этот раз здесь не было Борислава. Вместо него я увидел фигуры административных служащих цитадели. И одного из них я сразу узнал. Евграф стоял чуть позади, его руки были сцеплены за спиной, а холодный взгляд был скрыт за стёклами круглых очков с деревянной оправой.

Когда все собрались, раздался голос Савелия.

— Подмастерья, первое испытание отсеяло слабых. Оно показало, кто из вас готов сражаться за орден.

Он сделал небольшую паузу.

— Но сила без головы обречена на провал. Ордену не нужны головорезы. Ордену нужны бойцы и ратники, способные мыслить и решать задачи нестандартно.

Он медленно зашагал вдоль строя, его взгляд скользнул по подмастерьям, не задерживаясь ни на ком конкретном.

— Поэтому второе испытание — это испытание мудрости. Вам предстоит столкнуться не с дикими зверями или бандитами, а с проблемами, которые не решить одним лишь мечом. Срок на выполнение неделя.

По строю пробежал сдержанный гул. После трёх дней на первое испытание неделя звучала как вечность. Но я не особенно обольщался — чем дольше срок, тем обычно сложнее задача.

— Командиры отрядов в этот раз будут назначены, — продолжил Савелий, и в его голосе прозвучали стальные нотки. — Право вести за собой имеет только сильный.

Он сделал шаг назад и кивнул одному из служащих, мужчине лет пятидесяти с седыми висками. Он развернул длинный свиток и начал зачитывать имена командиров одно за другим. Подмастерья выходили из строя. Некоторые шли уверенно, с горящими глазами, другие двигались с некоторой опаской. Я наблюдал за ними усталым взглядом, анализируя тех, кто выделялся. Им вручали свитки, и они возвращались в строй.

— Тим! — наконец прозвучало моё имя.

Я вышел вперёд, чувствуя на себе с десяток взглядов. Некоторые горели завистью, а некоторые облегчением, что выбрали не их. Я прошёл к служащему и протянул руку. Он вручил мне небольшой туго свёрнутый свиток, запечатанный воском с оттиском волчьей головы. Вот, значит, как они обозначали испытания, прям как ранги: Ворон, Волк, Медведь.

— Не подведи, — раздался тихий, сухой голос Евграфа.

Я просто повернулся и пошёл обратно к строю, сжимая свиток в здоровой правой руке. Я не знал, что там придумали писари и служащие, но вряд ли оно окажется лёгкой прогулкой. Я уже почти вернулся в строй, как заметил, что моё место было занято. Прямо передо мной в шеренге стоял Громов. Он, похоже, опоздал после ночных приключений и занял единственное свободное место с самого края строя.

Выглядел он уставшим, но чуть получше меня. Он мельком взглянул на меня, но в глазах не было