Шелковый рай - Виктория Серебрянская

Сорвавшись снова в забег по пещере, я мучительно искала выход из создавшейся ситуации. Умом я понимала, что просто потребовать голубоглазого себе — это кошмарный риск. Малейшая ошибка, и я останусь без ценного свидетеля. Но и второй муж…

— Послушай, а если я попрошу тебя себе в мужья, это точно сработает?

Я опять остановилась напротив эренсийца и заглянула в голубые глаза. Ледяная голубизна дрогнула, зрачки в шоке расширились. Но ответил он без запинки:

— Нужно не просить, а объявить меня мужем перед свидетелями и хотя бы одним представителем Совета.

— Ага. Ну что ж… Членов совета там будет как минимум два… Но имей ввиду: брак будет фиктивным! Вернемся на Землю — я тебя отпущу!

Глава 11

Путь на поверхность оказался долгим и трудным. Уже на пятой минуте подъема я от души пожелала, чтобы Кристиан, а как ни странно, но эренсийца звали именно так, снова вырубил меня и закинул себе на плечо. Но он просто молча тянул меня как ребенка за руку, по одним ему ведомым приметам находя дорогу в кромешной тьме.

Очень скоро я полностью утратила ориентацию. Где перед, а где зад, где потолок, а где пол — для меня все слилось воедино. В какой-то момент Кристиану надоело, что я без конца спотыкаюсь и затрудняю нам продвижение. Он притормозил и буркнул:

— Давай быстрее переставляй ноги. Иначе мы и до новой зимы не выберемся наверх.

Я уже порядком устала. Но все равно не смогла отказать себе в удовольствии съязвить:

— Какой примерный у меня будет муж! Где твоя покорность, эренсиец? Будешь так себя и дальше вести, мне никто и никогда не поверит, что я прониклась к тебе искренней благодарностью.

Он запнулся. И я в темноте наткнулась на его напряженную спину:

— Что такое, Крис?

— Я не могу тебя сейчас взять на руки. — Голос эренсийца звучал несколько напряженно и глухо. — И не потому, что ты тяжелая или не лень. Просто скоро будет сложный участок и поворот. Нельзя их пропустить. Есть большой риск заблудиться. Потом, когда будем уже в безопасности, я понесу тебя. Так будет даже лучше. Но пока придется идти самой. Постарайся смотреть под ноги.

Я фыркнула:

— Можно подумать, меня это спасет. Я же ни черта не вижу! Почему ты не взял с собой свет?

Из темноты до меня донесся страдальческий вздох. Но Крис терпеливо ответил:

— По двум причинам: во-первых, откуда бы у нас взялся свет, если бы мы там оказались случайно? А во-вторых, я дорогу знаю на ощупь. Не уверен, что найду путь, если будет светло.

Если честно, то последний аргумент меня просто ошеломил. Он выучил дорогу в темноте и на ощупь? Как так? И как вообще получилось так, что он нашел это место, обжил его, обустроил?..

— Крис, а как получилось вообще так, что ты обжил эту пещеру? Как ты ее нашел? Зачем она тебе?

Его рука, сжимающая в темноте мою ладонь, ощутимо дрогнула и напряглась. А голос, когда я услышала ответ, звучал глухо и тоскливо:

— Не я ее нашел, не я обживал. У меня был старший брат. На семь лет меня старше. Для Эренсии это большая редкость. Когда ему было девятнадцать, к нам в гости приехали наши новые соседи, госпожа привезла знакомиться свою наследницу. Хамиар, как увидел ее, потерял покой и сон. Но у него не было шансов. У нашего отца было пятеро детей. И все — мальчики. Таких обычно не берут в мужья. Дурная наследственность. Хамиар был согласен даже стать ее рабом. Хотя до этого все же надеялся стать чьим-то мужем. Он долго молча страдал. А в один день пришло от соседей приглашение на смотрины — юная наследница выбирала себе мужа. Вот только Хамиара в списке претендентов не было. В тот же вечер он исчез. — Я так увлеклась рассказом, что, кажется, даже перестала спотыкаться. Или это Кристиан стал медленней идти? — Через два дня, как раз накануне смотрин, поднялся страшный переполох: девушка пропала. Отправилась развеяться и прокатиться по окрестностям на мобиле, и не вернулась. Искали ее очень долго. Нашли утопленный в озере мобиль. Но тела не было. А потом я получил весточку от брата. Ему нужны были продукты, и кое-что из вещей. Не буду утомлять тебя подробностями. Но именно тогда я и выучил эту дорогу. Ходил в темноте, чтобы возлюбленная брата меня не увидела. Хамиар ревновал ее даже ко мне. Пару раз я слышала, как она его уговаривает вернуться наверх и обещает признать перед всеми мужем. — Кристиан немного помолчал. А потом продолжил уже совсем другим, совершенно потухшим голосом: — Каюсь, я тоже уговаривал брата выйти наверх. В первую очередь потому, что был трусом. Мне было страшно воровать еду и тайком носить ее брату. И мне казалось, что та девушка предложила наилучший выход. Она была такая нежная, такая вся воздушная. Постоянно жаловалась брату, что ей холодно под землей и темно. И трудно дышать. И однажды Хамиар сдался. Они вышли наверх и пришли в поместье нашей хозяйки. Брат нес любимую на руках. Он ожидал, что она при всех назовет его мужем. Я видел это по его глазам. Да и я, если честно, того же ждал, внутренне трепетал и радовался за брата. Но девушка в глаза нашей хозяйке бросила обвинение в оскорблении и похищении!

Я споткнулась и упала на колени, повиснув на зажатой в ладони Криса руке. В груди стало пусто. Я уже понимала, что я услышу дальше. И, если честно, не желала продолжения. Но, по-видимому, эта исповедь нужна было в первую очередь самому Кристиану. Он словно наказывал себя за что-то.

Эренсиец остановился, ожидая пока я встану на ноги и мертвым голосом закончил рассказ:

— Брата и отца отдали семье той девушки. Сочли, что именно отец помогал старшему сыну. А папа никому ни слова не возразил. Он догадался, что Хамиару помогал, кто-то из его младших сыновей, и отдал за меня свою жизнь. Их запороли насмерть на главной площади города. А мне пришлось на это