Система для друзей. Том 1 - Люцида Аквила

бы не только на организацию похорон, но и на беззаботную жизнь в течение нескольких лет. За это время десятилетний Му Исин успел бы встать на ноги и чему-нибудь обучиться, а потом выкупил бы Му Шу (он оставил записку, в которой все рассказал).

Услышав его рассказ, Циян искренне усомнился, что брат Му Шу в самом деле получил обещанные средства и записку, поскольку люди их сюда заманили нечестные. Его самого вообще выкрали, когда он подрабатывал извозчиком на повозке, столкнувшейся с разбойниками. Никаких средств в уплату не обещали, да и записок оставить тоже не позволили, хотя Цияну все равно писать было некому – он уже как год осиротел. Расстраивать наивного юного Му Шу, делясь своими предположениями, он не стал. Просто покрутил у виска и отвернулся, потому что время было позднее и все уже спали.

Примерно через неделю их продали в одни руки, и они попали в дом к старому неприятному мужчине с двумя дочерями. Человек этот был грубым, крикливым, с грязными руками, которыми он постоянно лапал прислугу. Молчаливому Му Шу доставалось от хозяина, потому что этому человеку нравилось издеваться над холодными, изящными на вид и неприступными юношами, которых он избивал.

Циян же рос миловидным, но его бесовские зеленые глаза с пугающим блеском отталкивали, да и по характеру он был боевым – никому не давался, так что хозяйский гнев на него обрушивался реже. Собственно, благодаря нраву его со временем начали отпускать на прогулки с хозяйками, которые любили посещать швейные и ювелирные лавки. Он защищал их и таскал поклажу, а Му Шу ходил с ними для дополнительного устрашения, потому что, несмотря на смиренный и терпеливый вид, выглядел он сурово и походил на лед под снежной шапкой.

Прислуживали они в этом доме до тринадцати лет, терпя побои, ужасное отношение к себе и не имея возможности сбежать. Они стали близки, как настоящие братья. Один неоднократно заступался за другого, принимая на себя вину, или сносил побои вместо друга, который еще не излечился от прошлых ран. Они делили постель в морозы, потому что их комната совсем не отапливалась, и разделяли еду и одежду. В тишине и ночной темноте вместе молились богам, прося лучшей жизни.

И однажды их просьбы исполнились.

На одной из прогулок Му Шу познакомился с неизвестной девушкой, которая стала их спасением. Циян не помнил ни ее имени, ни как она выглядела – у него осталось лишь общее впечатление о ее божественной красоте и дорогих одеждах. Незнакомка и Му Шу встречались не больше десяти раз, пока юноши сопровождали хозяек на рынке, но этого хватило, чтобы в один вечер она заявилась на порог их дома и принесла средства для выкупа.

Циян не присутствовал при переговорах, но девушке той в одиночку удалось вызволить их. Потом они втроем вернулись в родной город Му Шу, отыскали там Му Исина, который несколько дней рыдал в ногах брата и просил прощения за то, что не углядел, и направились к воротам школы Нефритовой печати в поисках лучшей жизни и силы.

Но учиться туда девушка не пошла… Ночью перед отбором она исчезла, и больше они ее не видели.

С тех пор Му Шу стал вести себя еще более холодно, перестал подпускать к себе людей, кроме Цияна и брата, не стремился наладить отношения и ни к кому не тянулся. О той девушке он не проронил ни слова ни тогда, ни после, словно выкинул ее из памяти.

Как и предупреждала система, многие воспоминания были лишь отрывками.

Циян так же в общих чертах вспомнил, как, попав в школу, они пробивали себе путь сквозь заросли терновника и колючие кусты, чтобы достигнуть высот в обучении. Сироты с грошами в карманах, оставшимися у Му Исина от продажи Му Шу, они были не более чем грязью под ногтями большинства учеников – выходцев из знатных семей. В день приема им с трудом удалось пробиться на Центральный пик, а в школу их зачислили лишь чудом – как оказалось, из-за выдающихся способностей к культивации. Глава школы узрел во всех троих невообразимый потенциал, но особенно страстно он желал обучать боевым искусствам Ю Цияна. К сожалению, тот наотрез отказался брать в руки меч и ушел на пик Зелени. Вместо него фаворитом главы стал Му Исин, по силе немного превосходящий Му Шу.

– Учитель, почему вы остановились? – в недоумении спросила Мэй Мэй, обернувшись на него.

Циян моргнул, и все мысли покинули его голову.

– Я не останавливался, – бросил он и продолжил идти.

«Ладно, твои благовония сработали, я и впрямь многое вспомнил».

[Отлично. И как?]

«Нужно быть внимательнее к Му Шу… Он этого достоин».

Циян тихо вздохнул и решил больше не думать о чужом прошлом. У него не было времени испытывать стыд за то, что занял тело того, кем очень дорожил один хороший голубоглазый бессмертный…

Они с Мэй Мэй спустились с холма, на котором стоял его дом, и направились в сторону Лекарского городка – центрального сада на пике Зелени со множеством троп, редкими и лечебными растениями и озером с карпами. Это место находилось ближе к краю пика и в отдалении от тренировочных полей и зданий, где обучались талисманной магии – иногда взрывоопасной.

Несмотря на благоприятную погоду, свежий воздух, ласковое вечернее солнце и чистое небо, располагающих к получению позитивных эмоций от жизни, Циян с каждым шагом только сильнее раздражался.

«И почему эти дети устроили переполох на моей территории? Я прекрасно спал и не собирался выходить из дома все две недели, а что теперь? Придется со всем разбираться? Еще и к Гу Юну прицепились! Как посмели, этот мальчишка неприкосновенен».

Циян случайно пересекся взглядом с мимо проходящими учениками, и кровожадный блеск в его глазах заставил детей вздрогнуть.

«И где несносный Ло Хэян? – Он оглядел узкую улицу, словно в этом был смысл. – Почему не следит за своими отморозками? Руку, что ли, залечивает?»

[Это ко мне вопрос?]

«Если знаешь ответ, то да».

Циян с трудом удержался, чтобы не всплеснуть руками. Он снял с пояса веер и принялся им обмахиваться, следуя по пятам за Мэй Мэй в светло-голубых одеждах.

[Понятия не имею. Не следила за ним.]

Пока никто не видел, Циян закатил глаза, да так сильно, что заболели мышцы.

Только они приблизились к арке в Лекарский городок, как его острый слух бессмертного уловил четкие слова, с шелестом листвы доносившиеся из глубин сада. Услышав, что группа учеников ругается