Немезида - Айзек Азимов

Крайл оставался мрачным.

— Тесса, так когда же будет построен корабль?

— Этого не знает никто. Может быть, никогда. Если даже все пройдет достаточно гладко, я не думаю, что можно будет закончить работы раньше, чем через пять лет.

— Но почему? Ведь вы во много раз превысили скорость света!

— Крайл, не будь наивным. Пока мы провели только успешный лабораторный эксперимент. Сейчас мы можем придать сверхсветовую скорость лишь маленькому шарику — мячику для пинг-понга, как сказал Танаяма, в котором девяносто процентов массы приходится на крохотный гиператомный двигатель. Космический корабль с людьми на борту — совсем другое дело. Мы должны быть уверены во всех его узлах и деталях, а для этого пять лет — вовсе не много. Скажу больше: если бы не самые современные компьютеры и методы моделирования, то и пять лет были бы нереальной мечтой. А может быть, и все пятьдесят.

Крайл только покачал головой и промолчал. Тесса внимательно наблюдала за ним, потом немного раздраженно спросила:

— А почему это тебя так интересует? Ты тоже очень спешишь?

Крайл попытался успокоить Тессу:

— Я уверен, ты делаешь все возможное, но ты права: я жду практического полета через гиперпространство с очень большим нетерпением.

— С большим, чем другие?

— Да.

— Почему?

— Я хотел бы сам полететь к Ближней звезде.

— Зачем? — Тесса пристально посмотрела на Крайла. — Ты мечтаешь о воссоединении с оставленной на Роторе семьей?

Крайл никогда не обсуждал с Тессой свои отношения с Юджинией; он не собирался попадаться на эту удочку и сейчас.

— У меня на Роторе осталась дочь. Мне кажется, ты должна понять меня. У тебя тоже есть сын.

Действительно, сыну Тессы было двадцать с небольшим. Он учился в университете на Аделии и изредка писал матери. Тесса смягчилась.

— Крайл, — сказала она, — не надо питать беспочвенные иллюзии. Я уверена, они знали о Ближней звезде и направились к ней. Этот полет с простым гиперсодействием должен был продлиться больше двух лет. Никто не может гарантировать, что Ротор выдержал такое путешествие. И даже если это так, шансов найти подходящую планету возле красного карлика практически нет. Предположим, Ротор долетел до этой звезды; потом они могли продолжить поиски пригодной планеты. Где они ищут ее сейчас? И как мы сможем их найти?

— Я думаю, они знали, что возле Ближней звезды не может быть пригодной для человека планеты. Не могли ли они заранее готовиться к тому, что такой планетой станет Ротор, если он займет околозвездную орбиту?

— Даже если роториане благополучно пережили полет и даже если Ротор обосновался на околозвездной орбите, роториане обречены на вымирание. Не может быть и речи о сколько-нибудь продолжительном существовании изолированного от всего человечества поселения в любой форме, которую можно было бы назвать цивилизацией. Крайл, ты должен быть готов к худшему. Предположим, мы все же организуем экспедицию к Ближней звезде. Скорее всего мы не найдем там никаких следов, а в лучшем случае обнаружим пустую оболочку того, что было когда-то поселением Ротор.

— Пусть будет так. Но все-таки должна быть какая-то вероятность, что они выжили.

— И что ты найдешь там своего ребенка? Крайл, дорогой, как можно на это надеяться? Наконец, даже если Ротор остался цел и твоя дочь жива, не забывай, что в двадцать втором году, когда ты оставил ее, ей был всего лишь год. Сейчас ей десять лет; даже если все пройдет идеально гладко и мы отправимся к Ближней звезде через пять лет, ей будет уже пятнадцать. Она не узнает тебя, а ты не узнаешь ее.

— Неважно, десять, пятнадцать или пятьдесят лет. Если я увижу Марлену, я сразу узнаю ее, — ответил Крайл.