Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

означает «божественная лисица», так еще и грива пламенная. Я, к примеру, увидел только седые, словно присыпанные серебряной пылью, кудряшки. Где уж там Кайоши гриву нашел, не знаю.

— Много лет не встречала вас в наших краях, — сообщила радостно старушка. Она, кстати, выглядела удивительно бодрой для такого позднего времени.

— Случайно вышло, Тенноки-сан. Рад был убедиться, что у вас все хорошо. Какой уже? Девятый поди?

— Вы сильно преувеличиваете мои возможности, — игриво, как малолетка, захихикала бабуля, прижимая ладошку к губам, — пока ещё только восьмой.

Я бестолково таращился то на старуху в окне, то на Кайоши, пытаясь понять, о чем идёт речь. Девятый, что? Этаж? Год? Диагноз?

— Ну ничего, Тенноки-сан. У вас ещё вся жизнь впереди. Скоро следующий отрастите, — заявил дед.

Потом он поклонился бабуле, развернулся и пошел прочь от дома.

— Эй! Вы куда? А я? — Вырвалось у меня от неожиданности.

Просто слишком внезапным был уход моего спутника. Ни тебе «до свидания», ни «будь здоров, Такито». А как же их пресловутая вежливость? Я вообще-то собирался договориться с ним о встрече. Например, завтра. Хотелось побольше расспросить о том, как и где он научился так профессионально драться. Нет, я понимаю, азиаты на то и азиаты, чтоб постигать свои же боевые искусства. Но ведь не рождаются они сразу бойцами.

Просто в свете складывающихся обстоятельств я подумал, неплохо было бы научиться, если не так же, то хотя бы на одну треть. Уже очевидно, в новой жизни мне будет сложно без весомых «аргументов», которые можно предъявить в особо серьёзном разговоре. Например, как с якудзами. Да и выгляжу я в теле Такито совершенно безобидным, слабым рохлей. С этим по-любому надо что-то делать. Вот на деда и был расчет.

— А ты домой иди! Спрашивает он еще… Говорила же тебе, сорванец, не задерживайся допоздна. Вечерок, похоже, выдался тяжелый, — ответила вместе Кайоши старушка.

Я задрал голову и снова посмотрел вверх, на окно из которого торчала женская голова. Хотел посоветовать бабушке в следующий раз изъясняться более понятно. Могла бы конкретно сказать, так мол и так, стемнеет, полезет всякая хрень на улицы. Однако промолчал. Если верить словам Кайоши, о демонах знают даже дети. Своими вопросами я буду вызывать много подозрений. Тем более, вместо разговоров со всякими старухами, хотелось бы нормально попрощаться с дедом, который, так-то, меня спас. Да и вообще…

Я перестал пялиться на торчащую в окне Тенноки-сан и повернулся к Кайоши, который по логике вещей за эти секунды ушел не дальше, чем на пару метров. Однако улица выглядела совершенно пустынной. Деда не было. Он исчез. Или очень, очень быстро смылся. Причём, видимо, на цыпочках. Уж топот бегущих ног я бы услышал.

— Да что ты будешь делать…

Я на всякий случай посмотрел по сторонам. Мало ли… На улице не было ни одной живой души. Пропал дед.

— Слушайте, а вы хорошо зна… — начал я, опять задрав голову вверх.

Хотел спросить у бабули, насколько близко она знакома с Кайоши. Вдруг может сказать, как найти его. Однако, не договорив фразу, замолчал. Чувствовал себя при этом полным идиотом. Все окна на третьем этаже оказались закрыты и во всех этих окнах не горел свет.

А потом пришла еще одна крайне интересная мысль. Я живу на шестом. Когда утром спускался вниз, собираясь в офис, лифт по пути к первому этажу не останавливался. Вопрос. Откуда в кабинке взялась эта подозрительная старуха?!

— Тьфу ты… — плюнул я в сердцах. — Форменный сумасшедший дом!

Потом еще раз оглянулся по сторонам и шустро заскочил в подъезд. Мне показалось, что из-за соседнего угла вылезла какая-то смазанная тень. Знакомиться с очередной потусторонней тварью желания не было никакого.

Я крепко захлопнул за собой подъездную дверь и только в этот момент заметил, что на притолоке была сделана надпись. Когда утром выходил из дома просто не обратил на нее внимания.

«鬼は外! 福は内!» (Они-ва сото! Фуку-ва ути!)

— Демоны вон! Счастье в дом! — прочел я вслух.

Затем повернулся и посмотрел на кучку бобов, лежащих в углу, прямо рядом с дверью. Память Такито радостно сообщила, что бобы — дело важное и нужное. Они отпугивают демонов.

— Ясно… — Протянул я вслух.

В общем, получается и правда все все знают. Один я, как идиот, был не в курсе.

Когда поднялся на свой этаж и вошел в квартиру, сразу оказался в объятиях рыдающей матушки. Она упала мне на грудь, орошая ее слезами. Правда, для этого я был вынужден немного наклониться.

Оказывается, родительница весь вечер караулила возле окна, ожидая моего возвращения, и сильно переживала.

— Ты ушёл без телефона. Я волновалась. Время позднее. Никогда так не задерживался, — бормотала матушка сквозь всхлипывания.

Честно говоря, я так уморился за этот день, что сил не было вообще. Хотелось просто лечь, закрыть глаза и вырубиться. Тем более, рассказывать матери про свою встречу с демоном не планировал. Да и про якудз тоже. Ей ни к чему подобные волнения.

— Все хорошо. Жив, здоров. Просто так вышло. — Ответил я, а потом по традиции поцеловал родительницу в макушку.

Сначала успокоил и уложил ее спать, затем улёгся сам. Вырубился в один момент. И конечно же мне снились сны. Если более конкретно — девка из сквера снилась. Демоница. Ее верхняя половина бегала за мной на руках и ругалась почему-то по-русски. Чистым, художественным, таким родным и близким сердцу матом. А ноги в стороночке плясали чечётку.

Проснулся я от звука хлопнувшей двери. Не сказать, чтоб он был сильным, но меня буквально подкинуло на месте, глаза открылись сами собой. Прислушался, соображая, не тот ли это, кто мне нужен. Точно… Явился со службы брат. Шаркает ногами в гостиной-кухне.

Я сполз с матраса и вышел из спальни. Нужно поговорить с Кэзухиро пока он никуда не смылся. Судя по воспоминаниям Такито, дома братец бывает редко. Если провороню его сейчас, потом придётся ловить по всему Токио. А до срока, обозначенного якудзами, осталось около шести часов, и пока вообще неясно, чем завершиться данная история.

Семья — это звучит гордо! Но не всегда

Конечно, разговор у нас с братцем не задался. В этом никто и не сомневался. Если человек — мудак по жизни, то вполне понятно, ждать от него нормальных поступков точно не приходится. Даже в отношении семьи. А Кэзухиро, по-моему, ни Такито, ни матушку своей семьёй не считал. Любил он только себя, думал только о себе, на всех остальных плевал с