Из пепла к славе 1-6 - Оксана Кас

Еджун пожал плечами:

— Для фаната я староват. Но, не скрою, я многое переосмыслил, наблюдая за тем, что они делают. Так что, держитесь, мальчики. Больше дома я бухать не буду.

— Неужели вернешься? — удивился Анджон.

— Сольник выпущу, — хмыкнул Еджун. — Я с Суджином договорился, он согласился дать мне достаточно свободы… и группу. Хочу попробовать себя как продюсера, начну с женской группы. Взял бы мужскую, но все прежние стажеры уже в Magnetic, а новым по четырнадцать.

Сегодня они обошлись без тостов. Обжаривали тонкие кусочки говядины на решетке, выбирали себе закуски по вкусу, а алкоголь каждый пил в удобном ему темпе. Иногда приходилось вставать — перемешиватьугли, а то и подкидывать новых — у забора была уличная печь и в нее иногда подкладывали поленья. Расточительно, но, как пошутила бабуля — могут себе это позволить.

Пили немного, на самом деле. Больше ели и разговаривали. Но к моменту, когда Дан перевел тему на проблему Анджона, все уже заметно захмелели.

— И что, он просто закрыл вашу студию? — спросил Дан.

— Он повесил на дверь навесной замок, — ответил Анджон. — Честно говоря, я не думал, что такое бывает в реальной жизни. Хорошо хоть Конхи свой синтезатор оттуда забрал, да и ноуты мы сейчас с собой носим. Но там вообще-то есть то, что мы покупали на свои деньги.

— Что вы будете дальше делать? — спросил Еджун.

— Конхи купил небольшое здание — три этажа, постройка под коммерцию. Мы сделали три основных помещения — танцевальный зал, студию, раздевалки с душевыми. Точнее — студию еще не закончили делать, оборудование монтируют на неделе. Но мы до конца контракта принципиально не будем ничего записывать, чтобы у Китэ не было и шанса отобрать у нас песни.

Дан понимающе кивнул, а Еджун удивленно качал головой: кажется, он все еще не мог поверить, что отношение к своим артистам может быть настолько плохим.

— Вы сразу после ухода стартанете? — уточнил Еджун.

— Сразу не получится, нам нужно многое сделать… до премий не успеваем. Скорее всего, повторный дебют будет сразу после МАМА, — ответил Анджон.

— То есть выступить на ММА вы реально не сможете, — кивнул Еджун. — Жаль.

Дан предвидел это заранее. Даже при том, что подготовительная работа уже ведется, создать свое агентство и дебютировать повторно — это долгий процесс.

— Было бы классно, если бы вы втроем сделали совместное выступление, — внезапно сказал Джинхо.

Он раскраснелся от еды, острых закусок и алкоголя, да и голос его звучал немного пьяно. Но идею подал стоящую. Дан, Анджон и Еджун удивленно переглянулись.

— Второе, третье и четвертое поколение к-поп, три человека, которые делают музыку в своих группах… кстати, прикольно, что вы втроем не являетесь лидерами, — заметил Джинхо.

— Идея спихнуть всю грязную работу на другого парня приходит в голову всем гениям, — уверенно сказал Еджун. — Но он прав насчет совместного номера. На троих-то мы как-нибудь новый трек напишем…

— Да хоть сейчас, — ухмыльнулся Анджон.

— Нет, лучше трезвыми, — уверенно сказал Еджун. — Дан нам сделает эпичную музыку, правда?

— Тебе туда орган, или духовой оркестр впихнуть? — усмехнулся Дан.

— О! Орган! И в припеве хор… ну, как у черных американцев, типа церковный. Только у нас обычный, чтобы за культурную апро… апроп… тьфу! Короче, чтобы не отменили![180]

Вот за эту идею они уже стукнулись стаканами и выпили вместе.

Глава 31

Это конец или начало?

Буллеты — большой фандом, мощный и достаточно агрессивный. Оказавшись в ситуации, когда у них отбирают любимую группу, они привлекли к себе много внимания. К тому же, действовали они не в одиночку. Столь явной несправедливостью агентства были возмущены многие, поэтому призывы помочь буллетам опубликовали и на страницах других фандомов.

Атаки на социальные сети Ssag, сотни тысяч постов в твиттере, бойкот покупок — все это казалось фанатам достойным способом привлечь больше внимания к проблеме и добиться справедливости. Но не имело никаких последствий, потому что Китэ выбрал стратегию «перетерпим, само пройдет». Уже через несколько дней ярость фанатов перекинулась и на другие группы Ssag, больше всего — на R-Thieves. Из-за нападок буллетов отменили часть запланированных и даже отснятых шоу с мемберами групп Ssag, их даже убрали из списка выступающих на фестивале в Индонезии из-за угроз беспорядков во время их выступления. Даже дебют новой женской группы Ssag пришлось отложить — девушек не хотели брать на шоу, боясь слишком сильного хейта крупной фанбазы.

Во всех социальных можно было наткнуться на оскорбительные комментарии в адрес Ssag, у дверей агентства толпились грузовики, а похоронных венков было так много, что они стояли в несколько рядов. О неоднозначной ситуации с группой и ее песнями говорили даже в новостях, в Корее появилась официальная петиция с требованием тщательной проверки Ssag.

Единственным ответом на недовольство фанатов было интервью Со Китэ для Диспатч. Там владелец Ssag утверждал, что PDS отклонили все его предложения, а условия, которые они ему ставили, были попросту невыполнимы. Толсто намекнул, что парни попросту «зажрались». А еще сказал, что песни PDS остаются у Ssag, потому что так работает система и он ничего не может с этим сделать. Возможно, его слова сработали бы, если бы у Дана полгода назад не было «особенного» стрима, где он рассказывал своим поклонникам о том, как работает авторское право. Тот прямой эфир много обсуждали в сети, особенно феномен «Песни мои, но исполнять их я не могу». На следующий день после трансляции вышел пост Сандры, где она шутливо спросила: «Дан, ты же в курсе, что я подпишу любое разрешение, если ты попросишь?». Пауэры — огромный фандом, они мигом вспомнили этот случай и стали задавать резонные вопросы: почему американская поп-дива легко может отдать право на исполнение песни, а корейское агентство — нет?

Так что интервью Китэ, которым он планировал успокоить людей, возымело противоположный эффект: оно еще больше разозлило буллетов. От хейта корейские поклонники и просто люди, сочувствующие им, перешли к весьма неожиданным решениям. В налоговую начали поступать сотни писем с требованием проверить Ssag, на агентство писали заявления в полицию, требуя возмещения морального ущерба, а вишенкой на торте стал одиночный пикет напротив Голубого Дома.

Одиночным он был из-за норм коронавируса: фанаты вытянулись в длинную очередь, существующую по всем правилам социального дистанцирования. Они вставали по одному с плакатом — кто-то приносил свои, кто-то одалживал чужие. Эта картинка — пикетирующих фанатов — взбудоражила не только Корею, а вообще весь мир. Ситуацию освещали даже в новостях других стран,