Новое начало - Чистая Надежда

фырчит на юного демона, обучая премудростям по успокоению нервных девиц. Жрица уже не плакала, с веселыми смешинками в глазах наблюдая за парочкой спорщиков. Направилась по протоптанной дорожке в сторону каменной беседки, которую украшали ползущие бело-черные розы. На каменных лавках лежали подушки для более удобного и теплого сидения.

— Может голову всё же уберем? — шепнул на ухо Авигдор, садясь с левой стороны и располагая руки на моей талии. Повертевшись, устроилась в его руках удобней и посмотрела на голову Габрида.

— Не знаю, я бы радовалась, видя голову врага отдельно от его туловища. — с умилением провела ладонью по мягким волосам. Демоны понимающе ухмыльнулись, поддерживая мудрое изречение, но за моими манипуляциями следили с легким омерзением и опасением за свои головы. Вошедшие через десять минут в беседку эльфийки с демоном, проследив, куда направлены взгляды всех присутствующих, передернули плечами и сели рядом с новым эмиром Гольдах, восстановившемуся после поединка. — Сколько тебе лет, Ахелисэль? — задала я вопрос, если остальные застыли и только переглядывались.

— Двести пятьдесят пять. — её взгляд то и дело смещался на голову, лежащую на скамейке, и я поняла, что нормального разговора не выйдет, пока она здесь. Поморщившись немного от расстройства, что никто не понимает моего видения прекрасного, пихнула Габрида в портал, пусть полежит пока где-нибудь дома.

— Подожди, ты что, попала к Габриду несовершеннолетней?! Да ребенком, можно сказать! — я ошарашенно и зло уставилась эльфийку, думая, что смерть демона была слишком легкой и быстрой. Жаль, время нельзя отмотать назад.

— В сто двадцать пять лет, Темнейшая. — испугано уточнила свой возраст попадания, вжимаясь в стенку беседки, видимо подумав, что злюсь я не неё.

— И сразу же забеременела? — прорычала, подсчитывая и сопоставив возраст матери и сына.

— Да…

В бешенстве зарычала на всю округу, цепляясь руками в сиденье и кроша то в пыль. У эльфов совершеннолетие наступает в сто пятьдесят лет! Как и кто её мог отдать вообще? Как так получилось, что эльфийка, способная принести жизнь, находилась вне стен «питомника», в которых живут такие эльфийки?

— Алмазная Роса — это чей род? — обратилась я ко всем, испепеляя взглядом лишь принца, а по совместительству и главу тайной канцелярии, пропустившего подобную мерзость на моих землях. От моего вопроса лица вытянулись у всех демонов, и Абдель, отводя взгляд, тихо ответил, кося на пыль от скамейки у моих ног:

— Королевский, Темнейшая Госпожа. — Он гулко сглотнул и нервным движением поправил узел шейного платка.

— Исиэль? — Требовательно уставилась на племянницу. — Как девочка-подросток королевского эльфийского рода оказалась в роду ослабленного демона?

— Не знаю, но, кажется, я тоже начала составлять список будущих трупов. — Хмуря светлые брови и поджимая губы, со злостью отозвалась эльфийка.

— Меня продали. — Тихо ответила на вопрос сама Ахелисэль, старательно кутаясь в плед по самую шею.

— Цена? — Спросила просто для знания. Всё равно мысленно всех приговорила к смерти уже.

— Какой-то артефакт вроде. Я плохо помню. Скажите, я могу уйти, не хочу больше здесь находиться. — Эльфийка поочередно посмотрела на нас с Исиэль.

— Ступайте. — Кивнула, смотря на внешне спокойного Гюрхана, получившего на прощание легкий поцелуй в лоб от матери, перед тем как она скрылась в портале своей богини. И только когда тот погас, дал волю чувствам, выбрасывая в мир волну своей силы. Смесь ментала и тьмы заставила хвататься за головы смертных, переживающих эмоции носителя дара и по полной купаясь в боли, отчаянии и ненависти Гюрхана.

— Эмир Гервей, у тебя есть претензии к Гюрхану по поводу убийства Гарайшаха? — спросила, когда первая сильная волна спала и мальчишка тряс головой, приходя в себя и смотря на брата с легким опасением.

— Нет, Темнейшая. — спустя пару минут молчания ответил тот, наверняка, подумав, что из-за дел отца теперь будет отвечать он.

— Хорошо. Не переживай, ребенок, если ты не замешан в этих делах, то и не пострадаешь. — Поднимаясь со скамьи, серьезно посмотрела в глаза демона. — Я отлучусь на время, Авигдор, но ночью буду в своем храме, прибудь туда.

— Да, Госпожа. — Жрец склонил голову, не решаясь спрашивать, куда я собралась.

— Абдель, я хочу, чтобы ты прибыл сегодня в храм вместе со своим отцом и первым принцем.

— Как пожелает Темнейшая. — Смиренно склонил голову второй принц.

Наконец перевела взгляд на помалкивающего Шаархана. Честно говоря, не совсем понимала саму себя в отношении к этому демону. И мне не нужен, как жрец, и терять подобный образчик хоть какой-то адекватности и силы не хочется.

— Я буду устраивать твою личную жизнь и искать истинную!

Уверенно вылетевшее решение, прозвучавшее через несколько минут полнейшей тишины, прозвучало даже для меня неожиданно, чего уж говорить о смертных. Но каждое слово богини — закон, и даже я не могу его нарушить. А раз я сказала устрою — значит устрою! Вот приду в себя от шока, мир из задницы вытяну и обязательно займусь деканом. А пока пойду, пожалуй, пока ещё чего устроить не захотела…

Глава 33

Стук каблуков по каменному полу раздавался звонким эхом на многие метры в длинном проходе округлой формы. Температура воздуха была такой низкой, что изо рта вырывались клубы пара. Стены давили силой, что охраняла данное место долгое время, подкидывала испытания, от которых страдала не только человеческая оболочка, но и душа. Физические раны ничто по сравнению с тем, насколько больно раз за разом переживать боль потери семьи и близких, которых потеряла по своей же вине.

Я, старшая дочь Создателя, не уберегла его детей — своих сестер и братьев, потеряв в той кровавой битве и отдавая остатки сил на защиту нашего общего детища — Ратхаса. Мира, где царила гармония, сила и любовь, а истинность была большим, чем просто слова. Эхо давно не отдавало перестуком каблуков. Стройное тело демоницы было всё в ранах и ожогах до мяса. Обнаженное, искалеченное тело шлепало босыми ступнями по ледяному полу, оставляя за собой кровавый след, почти не чувствуя этого, ведь голова взрывалась мириадами воспоминаний, знаний, что копились и были законсервированы до чьего-либо возвращения из перерождения. И я продолжала идти вперед, потому что знала, там впереди ещё есть то, чего так не хватало всё это время моей душе для полного исцеления.

Ещё несколько километров, и я предстала перед высокой круглой и всё такой же каменной дверью с глубокими углублениями, выстраивающимися в один большой рисунок полумесяца, заключенного в солнце. Чтобы открыть проход, требовалось наполнить желобы кровью и божественной силой. Вспоров запястья о ближайший камень с острой гранью, положила руки в углубления