Безмолвная - Константин Лёр

— Манхи, ты должна была предупредить ЛиРа об ответственности за нарушение школьного устава. Когда заместитель ЮнДжон узнает, у всего класса будут неприятности. Из-за тебя!

«Ну, нифига себе! Наехал, и даже не побибикал» — мелькает, скорее, задорная мысль. Тянусь к отключившейся планшетке, дабы заступиться за подругу, но та меня опережает.

— ЁРым, можешь ябедничать кому угодно, но заместитель ЮнДжон уже знает! Он, лично разрешил Лире прийти на занятия в джинсах, я сама слышала!

Конечно, Манхи лукавила. Завуч, увидев справку от врача, отправленную в ответ на мой запрос, сегодня утром по электронной почте, подтверждающую непереносимость ультрафиолета, милостиво пропустил меня в школу. При условии, что Лира, тут же переоденется в подобающую одежду, которую, я захватил с собой, и продемонстрировал ему распахнув рюкзачок. На том и разошлись. Переодеваться, разумеется, я не собирался, о чём сообщил Манхи, как только мы минули «заслон». Как ни странно, но, возмущаться она не стала. Видимо, уверовала в мою непогрешимость.

На старосту, слова Манхи действуют не хуже холодной воды на изнывающего от жажды. С его лица сползает недовольное выражение, а тон меняется на нейтральный.

— Ну, раз заместитель ЮнДжон разрешил, тогда, другое дело. А ябедничать я не собирался, но ты же знаешь — и у стен есть уши.

— И имя этим ушам — ЁРым! Отвали уже от новенькой, со своими правилами! — вмешивается ещё один участник в наш разговор. Участница, вернее. Девочка, подходившая познакомиться, перед первым уроком.

«МиСу, кажется» — вспоминаю я её имя. — «Ничего такая, симпатичная»

— ЛиРа, не обращай на него внимания, — говорит она, когда в поле зрения оказывается спина старосты. — Он всех уже достал! Только и твердит, что, баллы, баллы… — задолбаллы! А ты смелая, раз в джинсах пришла, не побоялась против ЮнДжона выступить. Респект! — даёт она оценку моему перфомансу и пристраивается на краешке парты.

«Вот вам и дисциплина, вот вам и Корея» — улыбаюсь я на тираду МиСу. Заставив себя не пялиться, — «словно извращенец какой-то» — на чересчур оголившееся бедро одноклассницы, пожимаю плечами, мол — подумаешь, ЮнДжон! То ли было дело, убедить нашего майора из части, вернуть радиоприёмник, конфискованный им после внезапной проверки поста. Вот где соображалка включалась на полную! А тут — детский сад.

МиСу, ещё немного поболтав сама, и сообразив, что собеседница из Лиры такая себе, удаляется, а прерванная, двумя подряд, визитёрами Манхи, принимается выпытывать у меня подробности вызова «на ковёр». Увы, обломится! Лира нема как могила, и подруга, бросив безнадёжные попытки удовлетворить своё любопытство, тащит меня к шкафчикам, на пересменку. В начале прошлого урока я, начисто забыл про учебники, успел только ручку достать из кармашка рюкзака. И сейчас, навёрстываю упущенное. Готовлюсь.

Следующий урок по расписанию — английский язык.

Раньше, чем успевает прозвенеть звонок, в классе появляется молодая женщина. Не обращая внимания на шумящих учеников, она проходит к учительскому столу, раскладывает на его поверхности принесённые бумаги, устраивается в удобном кресле и углубляется в их изучение. Ученики, впрочем, её тоже игнорируют, занятые, каждый своим делом. До начала урока.

— Hello, children! — здоровается она с классом, как только все занимают свои места и наступает тишина.

— Good morning teacher Хона, — здороваются ученики в ответ и дружно кланяются. Один я, не привыкший к формальностям, торможу.

— Садитесь, — кивает она нам, перейдя на корейский, — начнём урок. Но прежде, я бы хотела познакомиться с новой ученицей — ЛиРа.

Хона упирается в меня взглядом, какое-то время пристально смотрит, оценивая необычную внешность, надолго задерживается на фиолетовых глазах…

— Меня зовут И Хона, — прерывает она затянувшееся молчание. — Я преподаю английский язык. Я слышала, что ты немая, надеюсь, это не помешает тебе вести конспект и изучать письменную часть этого прекрасного языка?

«Чтобы что?» — тянет меня спросить. Зачем мне иностранный язык, на котором я не смогу нормально общаться? У большинства из моих знакомых, оттуда, без постоянной, устной практики, он забывался за пару лет. А мне как прикажете эту практику поддерживать? Тексты переводить? Мне и двух языков достаточно, чтобы в будущем себя работой обеспечить. Зачем башку бесполезной информацией забивать?

На всякий случай согласно киваю. Пусть учит детишек, а я, тихонечко в сторонке посижу. В интернете. Благо, на сей раз, Манхи не забыла включить раздачу.

— Ученица ЛиРа, разве тебя не предупредили? В нашей школе запрещено пользоваться гаджетами во время уроков. Немедленно выключи планшет! — гремит над самым ухом грозный голос учителя. Отрываюсь от занимательного чтения новостной ленты месячной давности, поднимаю взгляд на вопрошающую Хону. На её лице вся гамма соответствующих моменту эмоций, от глубокого возмущения, до снисходительности.

С невозмутимым видом, достаю свой козырь из рукава, вернее, справку из кармана пиджачка. Справку от ЮнДжона, дающую освобождение от обязанности соблюдать школьные правила в отношении гаджетов. Протягиваю её Хоне, и, склонив голову набок, выжидающе смотрю на женщину. На личике Лиры застывает невинно-любопытное выражение.

Крутая штука. Наверняка, в быту моей молодости, в родной отчизне, её бы попросту проигнорировали, да ещё и по шее надавали за наглость. А здесь, с бумажкой, ты воистину — человек!

С удовольствием наблюдаю как меняется выражение лица учителя по мере того, как она осознаёт прочитанное. Разумеется, там не сказано, что можно сидеть в интернете во время урока, но ЮнДжон, при её составлении, допустил весьма вольную трактовку, чем я и воспользовался. Не, а что? Отобрать планшет, или просто заставить его выключить нельзя — оставят без средства коммуникации. Вдруг, мне плохо станет? А уж как я его использую — дело десятое. Главное, что не запрещено! Ещё бы розеточку поближе к парте протянуть, иначе, с этим интернетом, надолго батареи не хватит. А ещё лучше, поменяться местами с парнем на последней парте. Возле него, в стене, имеется подходящая, заприметил, когда к шкафчику шёл. Надо будет подсуетиться.

Судя по всему, Хону посещают аналогичные мысли, насчёт вольной трактовки и моего статуса. Она, молча отдаёт документ и удаляется к своему месту. Уже оттуда, видимо, сообразив на ходу, обращается ко мне.

— ЛиРа-ян, данный документ не освобождает тебя от необходимости учиться. Я составлю для тебя индивидуальную программу, исключающую устную речь, и буду спрашивать по ней наравне с остальными.

Равнодушно пожимаю плечами, и возвращаюсь к изучению новостей. Некогда мне болтологией