Сын Тишайшего-5 - Александр Яманов

Глава 16

— Ваше Величество, таковы условия моего императора. Понимаю, что преждевременно обсуждать столь деликатный вопрос. Но для того и существуют особые пункты к договору, — после велеречивых приветствий посол сразу взял быка за рога, — Поэтому нам нужен ваш ответ перед заключением нового соглашения. Особенно в свете последних событий.

Барон Отто фон Плейер оказался молодым да ранним. Энергии ему тоже хватало. По прибытии в Россию австриец детально изучил наши внутренние расклады, даже съездил в Коломну, Нижний Новгород и Ярославль, якобы для составления доклада Леопольду[1] о перспективах Волжского транзита. И ведь не запретишь — союзник. Купцов из Священной Римской империи у нас действительно хватает. Хотя их гораздо меньше, чем голландцев, англичан или шведов. Но померанцы, мекленбуржцы, барндербужцы и прочие голштинцы активно используют открывшиеся перспективы. При этом неслабо раздражают Данию, чей посланник регулярно жалуется на германских конкурентов. Кто же виноват, что подданные Кристиана V слишком поздно оценили мой проект?

Поняв, что отстают от соседей, датчане решили надавить на меня по дипломатической линии. У России хорошие отношения с этим государством. Только хитрованы, наживающиеся на Зундской пошлине, не учли отсутствия у нас торгового флота, плавающего по Балтике. Обычный маршрут новгородских и иных русских купцов — это Рига, Данциг, Росток и Стокгольм. Большая часть товаров мы везём серверным маршрутом в Гамбург. А тем же голландцам или англичанам на телодвижения Копенгагена наплевать. У них свои договора, и давить на морских гегемонов через купцов попросту глупо. Вот посол и пытается ограничить активность немцев. Шведов датчане тоже опасаются, особенно в связи с последними успехами армии Карла XI. Впрочем, это другая история, которой придётся заниматься года через два.

Интересно, а чтобы сказал мой царственный брат Кристиан, если бы узнал, что большая часть купцов Мекленбурга, Бранденбурга-Пруссии и Голштинии связана с Гамбургской Индийской компанией? ГИК потихоньку становится аналогом Ганзейской лиги, открыв представительства по всей Балтике. А сейчас ребята Ордина-Нащёкина хорошо зарабатывают, предоставляя свои корабли немцам. Мы стараемся выгодно вкладывать похищенное золото, опутывая своими сетями захиревшие после Тридцатилетней войны немецкие княжества.

Теперь о ложке дёгтя, которая грозит стать целым вёдром нечистот в нашей бочке с мёдом. Леопольд, который император, а не кот, решил показать свою силу. Или кто в доме хозяин. При этом не учитывая изменившиеся политические расклады. Цесарцы[2] долго не воспринимали нас всерьёз. Венские стратеги считали, что Россия ввяжется в войну на стороне Священной Лиги, оттянет какие-то силы басурман из Венгрии, в первую очередь крымско-татарскую конницу, а затем можно аккуратно бросить союзника, решать проблемы самостоятельно. Похожая ситуация произошла с поляками, чья армия спасла Австрию от разгрома. После того как Собесский начал проявлять излишнюю активность и зариться на Валахию с устьем Дуная, его быстренько слили. Кстати, в этой многоходовке досталось и нам. Лицемерные европейцы приостановили военные действия на год, понадеявшись, что Али-паша уничтожит мою армию вслед за польской. Козлы и вырожденцы!

Но что-то пошло не так. Понятно, что операция готовилась заранее, и австриякам было сложно координировать свои действия. Уж слишком большие расстояния и отсутствие надёжной агентуры. Поэтому для них стал шоком разгром магометанской орды и наличия боеспособного русского флота, захватившего инициативу на севере Чёрного моря. Вернее, кое-какой информацией союзнички располагали. И новый посол приехал без особых политических предложений, с целью обыкновенного шпионажа. В Вене поняли ошибку, проглядев усиление далёкой варварской страны. Гонец в Москву прибыл буквально через четыре месяца после Очаковской битвы, и Отто фон Плейер резко сменил риторику. Только он не учёл, что дикарский правитель внимательно следит за событиями в Европе. И цесарцы засуетились ещё по одной причине. Но почему-то решили разговаривать со мной, как с проигравшей стороной. Ведь османы формально не проиграли и отвели большую часть боеспособных войск за Тилигульский лиман. Ещё и треть этой армии вновь оказались в Венгрии.

Я как раз вернулся из обзорной поездки по стране, решив погрузиться во внутренние дела. Думал, внешнеполитическая ситуация более-менее стабилизировалась и можно уделить время промышленности, торговле, заодно разобрать жалобы, которых набралось немало. Есть вещи, которые приходится делать самому. Произвола и дуростей в стране хватает. Вот народ и бьёт челом напрямую царю-батюшке, если суды с местными властями не справляются или предвзяты. И вдруг сразу несколько манёвров со стороны союзников, заставивших меня, поменять планы.

Сначала аудиенцию запросил посланник Речи Посполитой — Станислав Бенковский. Этот невысокий и сухопарый человек, сильно отличался от канонического образа польского шляхтича. Посол не щеголял моржовыми усами, стрижке под горшок предпочитал парик и носил кюлоты с французским кафтаном вместо кричащих польских одежд. Эдакий западный европеец, но весьма скромный и незаметный. У пана Станислава не было никаких украшений, кроме перстня на среднем пальце. А ещё он предпочитал тёмные цвета. Что редкость для этого времени, когда большая часть мужчин похожа на павлинов или попугаев.

Разведка донесла, что дипломат хитёр, прагматичен и имеет влияние на Собесского, при этом не раздражает магнатов. Прошлый посол — покойный Кшиштоф Гримултовский спокойно встал на русское довольствие и помогал мне проводить выгодную России политику. Вельможа откровенно свою страну не предавал, но сделал многое для нашего сближения с Яном. Заодно сдал МИДу и русской разведке немало внутренних польских раскладов. Его преемник оказался из другого теста.

Если кратко, то после положенных протоколом экивоков, Бенковский заявил о возможном выходе Речи Посполитой из войны и переговорам с Османской империей, запланированных на следующий год. Это я по наивности решил, что можно начать давить на Собесского, шантажируя прекращением помощи. Заодно не мешает потребовать облегчения жизни православного населения Литвы, находящегося под сильнейшим прессом. После окончания войны с Россией и Швецией поляки очень жёстко взялись за религиозный вопрос. С коронных земель изгнаны все протестанты. А в восточных воеводствах началась кампания по переходу православных в униатство. Избавившись от пассионариев, ушедших в Гетманство и Россию, панам стало легче давить на крестьян.

Но этот вопрос вторичен. Насколько я помню, в первой половине XIX века белорусов спокойно вернули в лоно истинной церкви. Жалко, что у властей не хватило ума провести подобную операцию на Волыни и Галиции. Сейчас произвести манёвр с возвратом отторгнутой части русского народов в лоно православия гораздо легче. Надо просто завоевать земли и установить там свои порядки. Огнём или мечом, вопрос житейский.

В ближайшее время придётся ответить слишком умному