Лекарь Империи 9 - Александр Лиманский

— Было бы неплохо, чтобы было что-то в этом роде.

— Реальность всегда прозаичнее фантазий, молодой человек. Настоящая Тайная Канцелярия — это мы. Точнее, то, что от нее осталось после последней большой чистки.

— Чистки?

— Присядьте, Илья Григорьевич. История длинная. Коньяку? Чаю? Или сразу к делу?

— К делу. И к объяснениям. Полным объяснениям.

Я сел на предложенный стул. Жесткий, неудобный. Интресно, специально такой — чтобы не расслабляться.

Васнецов вернулся в свое кресло. Сложил руки домиком — классический профессорский жест.

— Илья Григорьевич, то, что я сейчас расскажу, знают единицы в этой стране. Даже Император не в курсе всех деталей. Готовы услышать правду?

— Я за ней приехал.

— Хорошо. Тогда начнем с главного. Эпидемия «стекляшки» — не случайность. Не теракт одиночек. Не происки внешних врагов. Это первый этап государственного переворота.

Слова повисли в теплой, прокуренной тишине комнаты как гильотина перед падением.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Заговор готовился годами. В нем замешаны министры, генералы, промышленники. Четверть Сената. Треть Думы. И, что самое страшное, — он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза, — верхушка Гильдии Целителей.

Гильдия. Организация, которой я присягал на верность. Которая должна была стоять на страже здоровья всей Империи. Оказалась… рассадником предателей? Мир, в который я так старался вписаться, в который так верил, рушился. Что ж, любым Империям приходит конец. Эта не исключение.

— Но… зачем? — вырвалось у меня. — Какой смысл убивать собственный народ?

— Хаос — лучший катализатор перемен, — вступил Громов. Его пальцы перестали барабанить по столу и сложились в замок. — Когда люди умирают тысячами, когда правительство бессильно, они готовы принять любую власть, которая пообещает спасение. Классическая схема. Создать проблему, предложить единственное решение, стать героем.

— План элегантен в своей простоте, — добавила Настя. Она встала и подошла к карте на стене. — Эпидемия выкашивает население, особенно в густонаселенных центральных областях. Паника нарастает. Император вводит чрезвычайное положение, передавая власть военным и Гильдии. И тут — о чудо! — появляются спасители с готовым лекарством. Герои, победившие чуму. Народ ликует, требует наградить героев. А что может быть лучшей наградой, чем вся полнота власти?

— Бред. Это слишком сложно. Слишком много переменных.

— Именно поэтому план готовился годами, — Васнецов достал из-под стола пухлую папку и протянул ее мне. — Взгляните. Это лишь малая часть доказательств, которые нам удалось собрать.

Я открыл папку. Документы, фотокопии, выписки с банковских счетов.

Секретные приказы о поставках новейшего лабораторного оборудования в закрытые научные городки под видом сельскохозяйственных проектов. Переводы огромных сумм на счета подставных благотворительных фондов.

И списки. Сотни фамилий, должностей, званий. Это была не просто горстка заговорщиков. Это была раковая опухоль, пустившая метастазы во все органы власти.

— Откуда все это у вас?

— Я возглавлял Тайную Канцелярию последние пятнадцать лет, — спокойно сказал Васнецов. — Официально, с личной санкции Императора. Мы следили, собирали информацию, готовились нанести удар и обезглавить заговор. Но они оказались быстрее. Нанесли удар первыми.

— Пять лет назад прошла так называемая «ночная чистка», — продолжил он, и его голос стал жестче. — За одну ночь бесследно исчезли сорок семь наших лучших агентов по всей Империи. Просто исчезли. Испарились. Меня должны были убрать на следующее утро. Но мы успели инсценировать мою «трагическую гибель» на охоте.

— И с тех пор вы действуете из подполья?

— Именно. Нас осталось мало. Те, кому удалось вовремя скрыться. Те, кто был слишком глубоко под прикрытием. И те, кто присоединился позже, — он кивнул на Настю.

— Моего отца убили два года назад, — сказала она ровным тоном. Без эмоций, как будто зачитывала биржевую сводку. — Официально — автокатастрофа на горном серпантине. На самом деле — он отказался финансировать их проект «Очищение». Я продолжила его дело. Только с другой стороны.

Информация накатывала волнами. Слишком много, слишком быстро. Государственный переворот. Убитый князь. Тайное правительство в подвале. Я приехал лечить людей, а попал в плохой шпионский роман.

— Допустим, я вам верю. Допустим, заговор реален. Какое отношение ко всему этому имею я?

— Самое прямое, — Васнецов наклонился вперед, его взгляд стал острым, как скальпель. — Вы создали антидот. Единственный человек в Империи, кто смог расшифровать и, главное, понять гениальный замысел Снегирева.

— И?

— Снегирев знал о заговоре. Возможно, не в нынешнем виде, но он знал о самой идее, о людях, которые за ней стояли. Иначе зачем прятать формулу? Зачем все эти сложные шифры, тайники, загадки? Он готовился. Он оставлял оружие против заговорщиков. И вы — единственный, кто может это оружие найти и применить.

— Я нашел антидот. Все.

— Нет, не все, — Громов вскочил со стула и подошел к меловой доске на стене. Он начал быстро, лихорадочно рисовать формулы. — Структура вашего антидота, точнее, его магической составляющей, содержит уникальные резонансные маркеры. Биохимические подписи. Знаете, что это значит?

— Что каждая партия уникальна?

— Что можно отследить источник заражения! — он резко повернулся ко мне, его глаза горели за толстыми линзами. — Снегирев встроил в формулу механизм обратной идентификации! Если настроить антидот определенным образом, он будет работать как локатор! Мы сможем узнать, где и кем был создан конкретный штамм вируса!

— Но для этого нужны оригинальные записи Снегирева, — добавил Васнецов. — Полные записи. Его лабораторные журналы, теоретические выкладки. А они…

— В Муроме. В его тайной лаборатории.

— Именно. И вы — единственный, кто знает, где она находится.

Вот оно. Истинная причина, зачем я им нужен. Не антидот — его формулу я уже, по сути, передал Арбенину. Им нужен был доступ к архивам Снегирева. Ключ от тайной комнаты.

— Я лекарь, не шпион. И не собираюсь участвовать в ваших политических играх, — я встал и направился к двери. — Если вам нужны архивы — ищите их сами. Я вам не слуга.

— Подождите!

Голос Васнецова остановил меня у самого выхода. В нем появились новые нотки. Отчаяние?

— Есть еще одна, самая главная причина, по которой вы здесь. Проблема с массовым производством антидота.

Моя рука замерла на холодной дверной ручке. Один поворот — и я свободен. Могу уйти, вернуться в Муром, к Мишке, к Веронике, и попытаться забыть этот разговор как страшный сон.

Но… массовое производство. Без него все мои усилия, все риски, все бессонные ночи были бессмысленны.

— Что за проблема? — спросил я, не оборачиваясь.

— Вернитесь. Пожалуйста. Это важно.

В голосе старого князя была искренняя просьба. Не приказ, не манипуляция. Просьба.

Я медленно обернулся. Старик стоял у стола. В руках у него была новая папка. Толще предыдущей.

— Мы немедленно организовали три подпольные лаборатории. Закупили через подставных лиц лучшее оборудование, которое только смогли достать. Собрали лучших специалистов из тех, кто остался