Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

погибну, или перестану отправлять сигналы на его ошейник каждую минуту, он может сделать с малышом всё, что захочет. Надо объяснять, чего именно он захочет?

Осинский взбешённо мотнул головой. Твари!

Демонолог даже не думал скрывать своего презрения к культистам, но и бросаться в лоб будет глупо.

Раз они его… пригласили, значит им что-то нужно. Иначе бы возиться не стали.

— Чего вы хотите? — процедил он.

Собеседник картинно рассмеялся сухим неприятным смехом.

— Ничего, что доставит вам неудобства. Мы с вами оба аристократы всё-таки, господин Осинский. Сделка такая: мы отдаём вам сына в целости и сохранности, отпускаем и никогда больше не преследуем ни вас, ни вашу семью. Но лишь в том случае, если вы в ответ полностью прекращаете как-либо лезть в наши дела. То есть как-либо заниматься демонологией и демоноборчеством на территории Москвы. Моё предложение ясно?

Дмитрий тяжело вздохнул, почесав переносицу.

Демоноборчество… Дело всей его жизни с юных лет. И всего рода Осинских, из-за своей борьбы окончательно разорённого и разбитого.

Он один остался…

Бросить эту борьбу — значит предать род. Предать собственные клятвы, дело своей жизни, честь и просто совесть. Перестать быть собой.

Он прикрыл глаза. Перед мысленным взором тут же встало лицо жены — заплаканное, искажённое горем…, но с надеждой и верой смотрящее на него. Именно такой он застал Соню, когда ураганом примчался домой на её зов.

Жена перед глазами сменилась сыном. Крепкий карапуз, забавно злящийся, когда его берут на руки, увлечённо ломающий погремушки и чем-то шебуршащий в кроватке по ночам.

Наверняка думает, что отец не слышит, мелкий засранец!

Они — его семья. Именно ради них он не бросил всё, не самоубился о какую-нибудь тварь, оставшись без рода. Ради них решил жить как нормальный человек…

Он открыл глаза и мрачно уставился на типа в балахоне. Решил, да.

Но прошлое всё не отпускает.

Может быть, это шанс для него? Раз они так опасаются просто прикончить его, значит они сейчас не в том положении, чтобы нарушать данные обещания.

Они просто хотят связать его противозаконной сделкой, опозорить в глазах полиции.

Ну и что? Что он, работу себе другую не найдёт?

Или нет, не так. Сейчас он заберёт у них сына и защитит его как следует. А затем вернётся и отомстит.

Он ведь не безумец — всегда переть в лоб. Сонька, конечно, часто журит его за прямоту, но в реально опасных ситуациях он умеет играть вдолгую.

Сонька вообще ещё та паникёрша. Дмитрий улыбнулся.

С усилием разомкнул пересохшие губы.

— Что ж. Вы говорите довольно убедительно… — он всё-таки продолжал тянуть время, судорожно просчитывая варианты. — Думаю, я вынужден…

И тут дверь к лестнице, ведущей в подвал, со стуком отворилась. В мрачную обшарпанную комнату влетел пухлощёкий розовый малыш, парящий верхом на пушистом белом облачке.

Ну прямо купидончик!

Он радостно улыбнулся, помахал ручкой и пролепетал:

— Папа… пидём домой!

Хотя постойте-ка. А почему с машущей ручки слетело несколько багровых капель?!

И вообще, малыш не розовый. Это в бледном свете так кажется! На самом деле он весь красный!

И с пушистого облачка тягучими каплями льётся… кровь?!

Впрочем, об этом потом. Сначала — вскочивший с кресла человек в балахоне. Дмитрий весь напрягся, формируя кинетические поля.

Глава семьи Осинских не был хорош в сложном заклинательстве. Его сила — магия прямого действия. Но не какая-то красочная яркая стихия, а чистая кинетика. Спрессованное механическое движение воздуха.

Иначе говоря — энергетические поля.

Он может мгновенно создать хоть силовой щит, хоть лезвие, рассекающее сталь, хоть мягкую энергетическую подушку.

Сейчас Осинский создавал лезвия. Много лезвий.

* * *

Да, батя, да! Мочи его!!!

Когда я наконец выбрался из подвала и увидел сидящего отца, радости моей не было предела.

Кровь, притянутая мной в подвале, почти заканчивалась — даже на создание недолговременного Облачка ушла большая её часть.

Так что батя нужен был просто позарез.

А уж когда он вскочил — и мгновенно порубил мужика в балахоне в кровавую кашу, залив всё покруг алым, я натурально ликовал.

Ай да батя, ай да молодец!

Стану архимагом — сделаю тебя своим телохранителем.

Хотя стоп. Что-то защитить меня от похищения он не сумел.

Тогда разведчиком и диверсантом.

Я торжествующе расхохотался, глядя на летящие во все стороны руки и ноги.

Да! Смерть моим врагам! Смерть врагам семьи Осинских!

— Смейть!!!

Батя, кажется, слегка увлёкся. Когда я это прокричал, он как раз расплющивал кости противника в кровавую кашу.

Обернулся на меня.

Посмотрел, как я радостно хохочу, едва не падая с Облачка.

— С… сынок? Ты в порядке?

— Дя! — помахал я окровавленной рукой.

— Так… — мрачно проговорил отец, растеряв весь азарт. — Давай-ка валить отсюда. А то остальные подтянутся… Да и маман меня за твою психику убьёт.

Я оживлённо закивал…, а потом Облачко со звуком *пуф!* рассеялось — и я полетел вниз.

К счастью, не упал. Невидимое поле мягко подняло меня, поднося к перепуганному отцу.

Эх, сила демонской крови закончилась, больше никакой подпитки. А обычная, людская… толку-то с неё с такими потерями при поглощении? Она как вода получается!

Несмотря на спешку, отец крепко обнял меня, прижимая к мощной груди. Да, именно этого ощущения спокойной уверенности мне не хватало в чёртовом подвале.

Спасибо, что пришёл, батя.

Хотя я бы и сам выбрался, конечно!

— Чья это на тебе кровь, малой? — внимательно посмотрел на меня отец. — Вижу, что не твоя.

— Евона!

Тьфу ты, какой жалкий ротовой аппарат! Ну что ж ты не работаешь нормально?!

— Демона?! — неверяще переспросил отец. Я настойчиво закивал.

Страна должна знать своих героев! Ну, или типа того.

— Ладно, подробности потом расскажешь… как подрастёшь. Почему я вообще разговариваю с пятимесячным сыном как со взрослым?!

Последнее он добавил совсем тихо и как-то в сторону. Сам застеснялся, походу.

А потом, уже с явной гордостью в голосе и снова мне:

— Молодец, Костян! Богатырь! Вот уж точно — весь в отца! Ух ты мой маленький демоноборец!

Отпусти, папаша… задушишь!!!

Наконец, отец услышал топот в коридоре, и, обняв меня одной рукой, отец с ноги распахнул дверь, встречая взглядом бегущего сюда охранника.

Взглядом — и воздушным лезвием, тут же отделившим голову.

— Культисты херовы… ой, прости сын, вырвалось!

Да, батя, сейчас это явно самое страшное, с чем я могу тут столкнуться!

Знал бы ты, как ловко я ругался на