Великая река - Токацин

Речник-владелец осторожно подбирался к ней с ремнём для перетягивания пасти. Фрисс выбрался из пятислойной травяной брони, поминая про себя всех тёмных богов. Алсаг лежал поодаль, размеренно махал хвостом и неотрывно глядел на Речника. Форк на всякий случай придерживал его, чтобы коты не сцепились.

— Меняемся! — сказал Сиэн, кивнув хозяину Фагиты и Фриссу. Второй Речник поднял плетёные доспехи, Фрисс подозвал Алсага.

— Ину! — Речнику до сих пор неловко было отдавать команды разумному существу. Он сам себя при этом чувствовал не очень разумным… Кот подошёл и встал рядом — его спина приходилась Речнику чуть ниже рёбер. Лапы были надёжно замотаны в моховые обёртки. Фрисс наклонился и убрал ремни с морды Хинкассы. Алсаг тихо фыркнул и потёрся щекой о его ладонь.

— Тси… Я бы остерёгся, — неодобрительно покачал головой Сиэн, глядя на Речника и Хинкассу. — А вообще… Он у тебя как будто уже натасканный. Что-то думается, что Инальтеки его попросту свели у кого-то поумнее…

— С них станется, — вздохнул Речник и повернулся к воину, уже надевшему броню. Тот осторожно шагнул к Алсагу, Фрисс убрал руку с головы кота.

— Кэрра! — крикнул он, подавая сигнал к атаке и надеясь, что в этот раз Алсаг броню не прокусит. Четырёх слоёв, судя по прошлой попытке, было недостаточно… Через пять дней Фрисс и Форк поднялись в Фаггейт и купили для Хинкассы доспех — пластины из шкуры Существа Сиркеса, достаточно прочные, чтобы выдержать скользящий удар меча. А на седьмой день Сиэн позволил Речнику сесть верхом и провёл кота шагом — не очень далеко, но Фрисс сразу вспомнил, почему не хотел покупать Фагиту.

Трясло в седле неимоверно…

— Ну, дальше ты сам справишься, — сказал Форк, собираясь в путь. — Повидаемся ещё в Замке! Везёт тебе всё-таки, такая Фагита — и, смешно сказать, за сорок кун… А что, если через год-другой его с моей Айкон свести? Алсаг приоткрыл пасть и впился в Форка таким изумлённым и возмущённым взглядом, что Фрисс едва сдержал усмешку.

— Сам знаешь, что котят не дождёмся, — вздохнул он. — Не настолько мне везёт, чтобы Фагита на земле вдруг размножилась. Доброго пути и тебе, и Айкон! С меня три Листовика за помощь…

— Одного отдашь, и хватит, — махнул рукой Форк. — И тебе мирных дней! …Алсаг завертелся волчком, преследуя собственный хвост, и Фриссу очень захотелось зажмуриться. Сиэн Рокас взмахнул рукой в сторону провала, рассекающего подножие Никева. Речник ткнул кота носком сапога в бок, Алсаг тихо фыркнул, но вертеться перестал.

— Фэрех! — тихо приказал Фрисс, направляя Хинкассу к расщелине.

Ему предстояло пролететь над пропастью… и приземлиться на той стороне достойно, а не кубарем.

— Сатех! — крикнул Речник, чувствуя, как кот под седлом сжимается, как пружина, перед прыжком. — Сатех!.. Фриссгейн спешился и прислонился спиной к мохнатому боку — до сих пор не верилось, что он усидел на Хинкассе. Алсаг повернул голову, глядя на наездника с сочувствием.

— Достаточно, — сказал Речник Сиэн, протягивая Фриссу руку. — Ты и твой Фагейт — вы обучены всему, что нужно знать. Это тебе… Он отдал Речнику подвеску — маленький коготь из жёлтого стекла.

— Это ему… — подсунув ладонь под пластину на плече Алсага, Сиэн начертил на ней несколько знаков Шулани. — Теперь вы свободны.

Захочешь ещё позаниматься — ищи меня в Замке ближе к осени. Но для обычной жизни тебе и этого хватит. Узкий тёмный туннель, постепенно зарастающий Шеелком и грибами, остался позади. Фрисс шёл к Провалу и жадно ловил дуновения речного ветра с поверхности. Алсаг настороженно оглядывался и обнюхивал траву и камни. Речник снял с него доспехи и седло, оставил только несколько ремешков сбруи — чтобы жители не подумали, что Фагита дикая, и не испугались её.

— Здесь много воевали… — заметил Алсаг, поравнявшись с Фриссом.

— Крровь повсюду…

— Здесь проходит граница, — сказал Речник, погладив его по загривку. — Эти битвы миновали, Алсаг. Тебе тревожиться не о чем…

Глава 04. Тихие волны

— Солнечная кошка вышла на дорогу! — улыбнулся Диснар Косг.

— Золотая луна нам светит, — кивнул Фрисс и улыбнулся в ответ. Хиндикса висела над обрывом, расправив плавники, Алсаг щурился на Реку и отблески солнца на её волнах, дверные завесы на всех пещерах были откинуты, а вдоль обрыва лежали груды порубленных веток и обломков дерева, притащенных половодьем. На берегу уже не осталось ни клочка тины, а у пещер — ни одной хиндиксы или халги: все жители улетели в степь за волокнами нассы, сухой травой и свежими листьями Руулы и Стрякавы. Диснар Косг разрубал на части огромный пень, принесённый откуда-то Рекой — даже Высоким Деревьям нелегко было устоять во время весеннего половодья…

— В этом году мы заплатим дровами, — сказал Диснар, облокотившись на пень. — Речник Айому сказал, что ты этим летом собираешь налоги.

— Так и есть, — согласился Фрисс. — Восемь кун, как и в том году… Как твоё семейство, прижилось в Фейре?

— Да… пожалуй, мы здесь и останемся, — кивнул Косг. — Мой старший, Снорри, надумал жениться. Вернётся — пошлю расширять пещеру, а к осени накопим на свадьбу. Зайдёшь к нам на пирушку?

— Боги в помощь всем вам! — обрадовался Фрисс, но не тому, что его позвали — тому, что в Фейр наконец-то пришёл мир. — Непременно зайду. А как поживает Айому? Что-то не видно его, неужели ушёл в степь?

— Речник Айому у скайотов, на Дубе, — усмехнулся Диснар. — Сказал — мол, никогда я не забирался на дерево, а сейчас заберусь — в кои-то веки ветка подо мной не треснет!.. Он ранен был очень сильно тем летом, внутренности ему отбили демоны. Больно взглянуть, как он исхудал за тот год. А Речницу Сигюн, говорят, вовсе покалечили…

— Я с ней виделся, — помрачнел Фрисс. — Как Айому спустится, скажи, что я прилетел… чтобы он себя сильно не утруждал. Алсаг, до того смирно сидевший у ног Речника, навострил уши и повернул голову к пещере Скенесов. Оттуда уже выходила небольшая процессия — Сьютар Скенес по-прежнему был верховным жрецом Фейра, и по-прежнему он не мог встретить важного гостя без церемоний…

— Хорошая была зима, пусть бы и все такими были, — блаженно улыбнулся Речник, откидываясь на укрытую пластинками коры стену, и незаметно вытащил миску с разбавленной кислухой из-под носа Хинкассы. Песчаный кот растерянно повертел головой и с укоризной уставился на Фрисса.

— Сит, не трогай Алсага, он не человек, и пить ему столько нельзя, — вздохнул Речник и заодно отобрал у Сит Наньокетовой полупустой кувшин. Хинкасса хлопнула Речника лапой по колену и