Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

Соня цыкнула. Совсем не благородная привычка, привязавшаяся к ней от мужа.

Будучи поддатой, Эмма окончательно теряла берега и обычно говорила всё, что думает. Вот и теперь…

Она как раз открыла дверь в квартиру. вошли в прихожую.

— Дети! — с улыбкой позвала Соня. — Дети, вы где?

Да. Главное — у неё есть её семья и любимая работа. Пусть даже ради создания семьи с этим человеком, Дмитрием Осинским, пришлось пожертвовать интересами рода Бестужевых.

Соня ни дня не сожалела о принятом решении.

— Минутитьку! — раздалось из гостиной. О, сынок. Интересно, чем они там…

И в этот миг из гостинной вышли трое. Да, именно трое и именно вышли.

В центре скалой возвышался любимый муж — и лыбился, как кот, объевшийся сметаны. В обычной ситуации, Соня решила бы, что он что-то натворил…

Но нет. Ведь слева и справа от него шли — шли, сами! — Костя и эммин Сашка. Да как шли! Уверенно, прямо, уперев руки в боки!

Эмма аж рот раскрыла…

Но быстро испортила момент. В своём репертуаре.

— Ну вот я же вам говорила! Говорила что всему своё время и Сашенька сам научится! И научился сам умничка мой! А вы своего Костика только зря мучили!

Соня посмотрела на Эмму. Дима посмотрел на Эмму. Даже дети посмотрели на Эмму…

А потом все вчетвером молча переглянулись, подмигивая друг другу.

Вместо ужина сегодня Соня провела время с Димой. Он заслужил, да и она сильно соскучилась. Благо, стены в доме были абсолютно звуконепроницаемыми — Эмма сама их зачаровывала.

Глава 10. Гранит науки

Примерно то же время. Загородная резиденция Бестужевых.

— Отец! — с лёгким, не больше, чем нужно, нажимом произнёс Валерий Бестужев. — Право же, я не понимаю, какое нам теперь дело до этой… Срубленной ветви. Она сама не пожелала иметь с нами ничего общего! Сама нарушила вашу, отец, волю. В конце концов…

— Знаю, знаю. — с деланной добродушностью отмахнулся глава рода и отец семейства. — Прошло больше полугода и всё такое. Но ты ещё молод, сын. Ты готов разбрасываться активами рода, если они в чём-то тебя не устроили. Но я не таков.

Валерий нахмурился. Его рыжая шевелюра, обычно идеально зачёсанная, опала на лоб.

Толку-то с этого «актива»! Сестру ведь теперь даже замуж не выдашь нормально! После такого-то позора.

— Ну и что? — усмехнулся отец в ответ на слова Валерия. — Зато у неё есть сын.

— Сын от… этого!‥

— Не перебивай! — отец чуть повысил голос, поставив чашку с чаем на стол. Это значит, что он по-настоящему в гневе.

Роман Бестужев терпеть не может, когда его перебивают. Даже собственный сын, даже в неформальной обстановке.

Они сидели в мягких креслах на деревянной веранде, глядя на небольшой искусственный прудик в саду. Сад отец обустроил на восточный манер, по всем правилам.

По работе ему часто приходится сотрудничать с азиатами. Вот и нахватался странных манер.

Чашечкой он по столу стучит, тьфу!

Вслух, конечно, Валерий выразил лишь извинения и глубокое почтение. Каждый должен играть свою роль.

— Так вот, её сын. Ты, Валерий, знаешь Осинских лишь как клан мятежников, разжалованный и давно почти истреблённый. Я знаю Осинских как тех, кто поколение за поколением оттачивал искусство. Искусство уничтожать скверну. Убивать демонов.

— И дооттачивались до того, что обвинили в демонопоклонничестве самого Императора! — усмехнулся Валерий, уверившись, что отец закончил говорить.

— Это так. — кивнул тот. — И мы, разумеется, не можем — и не будем! — даже рассматривать всерьёз эти чудовищные обвинения! Но посмотри на дело с другой стороны…

И отец замолчал. Он всё время недоговаривал. Всегда ждал от Валерия, когда тот сам дойдёт до правильной мысли.

А правильная мысль — это та, до которой уже дошёл отец.

— Вы говорите о том, что ребёнку Софьи может передаться дар крови демоноборцев? Но как мы-то от этого выиграем? Сам факт её брака с этим человеком понизил наш рейтинг среди высшей знати. А мы собираемся ещё и отношения с ней восстановить?

— Ты. — отрезал отец.

— Что? Простите, я…

— ТЫ собираешься. — с нажимом повторил Роман. — Точнее, не сам ты. У тебя ведь растёт свой сын? Примерно того же возраста, что и у Сони?

— Да они в один день родились! — недовольно процедил Валерий. Его раздражали воспоминания об этом. — Из-за того, что я должен был передать сестре грамоту об исключении, я опоздал на роды к собственной жене!

Валерий одним резким глотком хлебнул обжигающий крепкий чай. Чуть не закашлялся, но сдержался. Зато это слегка остудило голову.

— Мне жаль. — сокрушённо кивнул отец.

Скорее всего, даже искренне. Он очень ценил семейственность и семейные ритуалы. Особенно появление потенциальных наследников.

Может, на самом деле дело в этом? Может, он просто сожалеет о потере связи с дочерью?

Да ну, бред. Он её никогда не выделял, а дворянский рейтинг всё-таки важнее одной девчонки.

Но тогда что же…

— Вы упомянули о моём сыне, отец. — смиренно спросил Валерий. — Он должен сыграть какую-то роль в плане?

Валерий не возмутился. Каждый, кто рождается в семье аристократа, с первых минут жизни становится семейным активом.

Такова плата за те права и привилегии, которые тебе даёт семья.

— Да, упомянул. Вообще, жаль, что ты не смог «просветить» мальца там, в роддоме. Не напомнишь, кстати, почему не смог?

Валера скривился так, будто резко заболел зуб.

Да почему старик просто не может прямо перейти к делу?!

Ну не знает он, почему тогда отступился! Не знает!

И это напрягает его сильнее всего с того дня — и до сих пор.

— С… Сестра была очень настойчива. Выглядела болезненно после родов, еле держалась. Но малыша всё равно не отпустила, не дала подержать. — склонил голову сын. — Я предпочёл проявить почтение к её мужеству.

Этот ответ отца удовлетворил. Ему нравятся такие вот истории о семейной любви, преодолевающей деловые и личные распри.

Валера давно научился этим пользоваться.

— Так что там с моим сыном? Простите, что тороплю, отец. Но мне не терпится узнать, чем я и мой маленький сын может быть полезен семье!

Но отец не ответил. Сначала он предпочёл допить свою чашку чая. Затем ме-едленно, наслаждаясь журчанием воды, налил новую.

И только тогда, наконец, ответил:

— Тебе