Танец Грехов - Павел Владимирович Калашников

Рука Быка слегка дрожала, будто неспособная вынести зловещей силы Кинжала Душ. Вождь смотрел то на пламя, что лизало небосвод, то на разрушенные здания, то снова на чёрное лезвие. Если он воспользуется доверием и вступит к вождю «Сварога», «Даждьбога» и вырежет этим надменным ублюдкам сердце, то у него достанет сил и людей, чтобы прищучить Демонов из Камня. А племена тёмных духов сами примкнут к нему, когда поймут, что вся сила и власть теперь у него.

— Я потерял всё: народ, свою силу и воинов, — «Ты всё потерял, — вторил кинжал, — всё…», — но я верну величие нашего племени. Отомщу за товарищей и верну всё, что принадлежало мне по праву! По праву крови!

Бык в последний раз вздел руки к небу, громко помолился и, обнажив чёрное лезвие, скрылся за длинными языками погребального костра.

— Хи-хи-хи… — Три головы тряслись и щёлкали длинными зубами. Существо было обёрнуто старыми, рваными тряпками, напоминавшими те, которыми покрывали тело почившего фараона. Тёмный, рваный плащ свисал с длинного, напоминающего фигуру коня, тела, а под чёрном мантией шелестела сотня гнилых, длинных и горбатых рук. Ног у демона не было, и оно левитировало в воздухе, но земля под ним чернела и напоминала бездонный колодец. — Хи… Глупый… Глупый языкашка… — скрежетало нечто почти что шёпотом, тихим и рваным. — Что ты с ним… сделал?

— Ничего особенного, — ответил некто в чёрной мантии, чьё лицо укрылось под костяной маской вороны, — просто дал ему попробовать фрукт, под названием «Месть». Этот идиот, Бык, серьёзно думает, что он проиграл исключительно по случайности. А всю эту кровавую бойню, — Ворон ткнул на разрушенные «Грозы», — по его мнению устроили Демоны из Камня.

— Де-е-е-е-мо-о-оны, — протянуло существо и звук напомнил вой ветра, — да… Это были демоны. Хи-хи-хи…

— Сначала я забрал его сына. Затем — его людей. Теперь же я овладел его жаждой власти и гордыни. Этот бугай никогда не любил делиться с другими.

— Ты думаеш-ш-ш-шь, что он убьёт своих… своих…

— Они ему не друзья, — отрезал Ворон. — Раньше, троевластие в языческих племенах было нормой, но теперь они яро воюют за право называться верховным племенем. Недавно это был Сварог, теперь Перун, потом, быть может, верховным племенем станет Даждьбог. Кто знает…

Когнос затряс тремя своими гнилыми головами, издав что-то наподобие смеха.

— Лю-ю-юди… Такие глупые! — «Глупые! Глупые! — вторили две другие головы», — Думают, что убивают, убивают за благо, творя при этом зло. Хи-хи-хи.

— Такова уж наша натура — прикрываться добром и честью, а за спиной держать пару кровавых кинжалов.

Когнос вперил в Ворона все двадцать своих чёрных, бездонных и пустых глаз. Руки под его мантией шелестели и норовили дотянуться до человека и свернуть ему шею.

— А ты… Ты, каким добром ты прикрываешься, Каин?

Ворон снял свою костяную маску и из-под неё показалось лицо молодого человека. Красивое, острое, с яркими, фиолетовыми глазами. Длинные белые, как молоко, волосы, спадали на плечи. Нос тонкий, прямой, кожа чистая, лишённая всякого изъяна. Но Когнос смотрел отнюдь не людскими глазами. Своими чёрными бездонными колодцами он видел череп с кроваво-красными глазами и кучей трещин, сколов. По белому черепу ползали змеи, пробираясь в нос, уши и костлявый рот. На белой кости чёрно-красными чернилами были высечены знаки и скрепляющие пакты, написанные на латыни. Когнос узнал своего старшего брата, с которым Каин заключил контракт и из его голов вырвался смешок.

— В отличии от этих лицемеров, я ничем не прикрываюсь, — сказал Каин. — Кинжалы я всегда держу перед собой.

Глава XX. Маски

Ночь сегодня выдалась тяжёлой. Старик Соломон не спал уже вторые сутки и всё ворошил и ворошил древние архивы Святой Инквизиции. Длинные сводчатые коридоры, которые поддерживались колоннами из полок, где покоились досье, дела, документы, протоколы и прочая бюрократия корпуса «Зимы» уходили так далеко, что утопали во мраке. Он, Соломон, обшарил уже не одну, не две и не три полки — знаком тому были небрежно сброшенные вниз папки с документами, свёртки бумажек, пыльные книги. Соломон брал одну из книг, внимательно листал содержание и в гневе бросал её вниз. Брал вторую и повторял свой ритуал. И так раз за разом, пока вся полка не оказывалась на полу.

— Не разбрасывайте книги, — сказал ему какой-то старый хмырь-библиотекарь, — это ведь наша история и знания. Зачем вы их бросаете?

— Ещё одно слово и я сброшу тебя, — Соломон сложил пальцы в кулак и воздух вокруг него запульсировал, окутывая кисть чёрным сгустком пламени, — пошёл вон, коли жизнь дорога.

Испуганный библиотекарь в страхе убежал, попутно с этим принося сотню-другую извинений.

«Думают, если я стар, то не могу им показать, что такое мощь?» — думал Соломон, листая очередной документ. В нём было сказано о каких-то счетах, о импорте и экспорте снаряжения и холодного оружия из США. Документ двухгодичной давности. Соломон увидел имя Андерсона Христовой Пули, который заверял этот договор, плюнул и выбросил книгу на пол.

— Век технологий, поиск в интернете, ла-лала, — ворчал себе под нос Соломон, листая содержания, — а толку? Хренов программист даже не отыскал мне то, что нужно. «Не можем, данные скрыты». Так на кой хрен вы, техники, нам вообще нужны? Тьфу, чёртовы кретины.

Он прошёл одну полку, самую верхнюю, спустился по лестнице чуть ниже, прошарил вторую, ещё ниже — взялся за третий уровень, но всё бесполезно. Отчёты о тратах, досье малых и больших охотников, статистика смертей, статистика принятых в корпус людей, статистика тех, кто ушёл в ведьмаки, есть даже статистика на количество женщин в рядах инквизиции.

— Нам нужно быть толерантными, — сказал на прошлом Общеинквизиционном Съезде (ОС) представитель американского корпуса Инквизиции под именем ICEES (Inquisition Corps of extermination of evil spirits), которых в наших краях звали просто Ишаками или Ишами. — Чернокожих, у вас, почти что нет, но как минимум женщин стоит разместить в доле 50 % в высших и низших санах. Та же ситуация с любыми меньшинствами в СНГ. Эта политика зарекомендовала себя в Штатах, далее — в Европе. Приживётся и у вас.

— И кого мы поменяем в высших санах? — побеспокоился Аристарх, глядя на своего соперника. — Каина, Соломона или меня?

— Вы, Аристарх, занимаете должность Святейшего Инквизитора и представляете свою «Зиму». Каин — это Верховный Святейший Патриарх и ваша правая рука. Но, думается мне, что Верховного Святейшего Архиепископа Соломона можно отправить на покой.

«Это я тебя отправлю на покой, американская свинка, — Старик швырнул очередной документ к потоку других. — не смотри