Четвёртый капитан: Братские узы - BlackAvalon

— Испугался? — спросил Серый. — Но принцип игры такой: почувствовать движение, угадать его. Правила ведущего — рисовать фигуры и не касаться кожи. Игрок должен почувствовать движение и близость ведущего, угадать фигуру, которую он «рисует». Тут велик соблазн открыть глаза, поэтому игрок поворачивается спиной и закрывает глаза.

— Нет, — резко вырывается у него.

Сердце колотится в груди. Он стоит слишком близко.

— Не нравится?

— Да, не нравится! — всё труднее держать себя в руках.

— Так, мелкий… Ты понимаешь, что не в порядке? Что здесь и сейчас я не сделаю ничего плохого? Понимаешь или нет?

Норн молчит. Внутри буря чувств. Чужих прикосновений с него хватит! Когда он ничего не мог с этим поделать. Избежать их. Воспоминания-отголоски бьют в самое сердце, заставляя забыть, как дышать.

— … или ты себя переборешь сейчас, или будешь и дальше дергаться от всех. Это тебе надо?

Норн закусывает губу, с усилием делая вдох.

— Ты хочешь разобраться с тем, что происходит? Верь мне.

Верить?! Нет. Верить он ему не может. Но вот притвориться…

— Хорошо. Что я должен делать? — глухо спросил он.

— Садись, — Серый кивнул на пол. — И, пожалуй, сними рубашку. Должен быть контакт с кожей.

Норн едва удержал рвущиеся наружу слова, но лишь отрывисто кивнул и подчинился. И внутренне передёрнулся, когда Серый сел за его спиной и положил ладонь на ложбинку позвоночника.

— Закрой глаза, — мирно сказал мужчина. — И сосредоточься на моем прикосновении. Постарайся почувствовать мою руку. Как я её уберу, хорошо?

Он кивнул, закрывая глаза. Ладонь Серого будто жгла его, с каждой секундой все сильнее опаляя жаром. Нервы натянулись до предела. Да какой во всём этом смысл?! Зачем… Норн закусил губу. Сидеть вот так, с закрытыми глазами, и чувствовать за собой спокойное тёмное эмополе Серого было до остроты и жутко, и странно, и… Он с трудом уловил момент, когда ладонь Серого оторвалась от спины буквально на краткий миг, на какой-то миллиметр, а потом легла на кожу вновь.

— Почувствовал?

Он дёрнул головой, не в силах говорить.

— Ещё раз, — горячая до невозможности ладонь вновь легла на спину, прошивая будто током до самых позвонков.

Чувства Норна будто взбесились, взметнувшись внутри волной, перекрывая дыхание. Его пробила дрожь, и он сжал ладони в кулаки, едва не открыв глаза. Ладонь Серого по-прежнему обжигала кожу, но… он уже не мог понять, лежит ли она на его спине или нет. Зато чувство движения возникло смутно… как будто Серый описал на спине круг.

— Что ты делаешь? — хрипло спросил он.

— Угадай, — предложил тот.

— Круг? — неуверенно спросил он.

Пауза.

— Верно, — пришел ответ. — Давай дальше… не страшно, верно?

Не страшно? Норну казалось, что его всего просто колотит. И он едва не вскочил, когда чужая ладонь отчётливо легла на кожу… её не было раньше! Но как тогда? Странная, непонятная игра стала вызывать интерес. Откуда она вообще у расы, которая официально не относится к группе рас, расположенной к менталу или эмпатии? Такие расы были, но ни одна не считалась ей безоговорочно… кроме жителей Лириа.

Прикосновение. Жар. Отрыв… Прикосновение… И движение.

Квадрат.

Треугольник.

Дуга.

— Квадрат с треугольником вверху? — спросил он.

— Почти. Домик. Как рисуют дети, — ответил Серый. — Страшно?

Страха не было. Вообще. И ладонь уже не обжигала. Наоборот, стало спокойно.

— Цифра, — сказал он. — Четыре?

— Верно, а сейчас?

Игра стала простой и понятной, и не несла в себе ровным счетом ничего плохого. Но чего ей хотел добиться Серый? Этого Норн понять не мог.

— Ладно, хватит, пожалуй. Согласен? Открывай глаза, — хлопнул его по плечу Серый, вставая.

Норн поднялся следом, чувствуя себя очень странно. Будто что-то изменилось между ним и мужчиной. Тот будто перестал быть опасен… для него. Уютная тьма, свернувшаяся в клубок. Он задумчиво посмотрел на него, смотря по-новому. Почему раньше его лицо казалось грубым? Почему не видел ничего за жестким изгибом губ и стальных тяжёлых глаз? Серый казался тяжелее, был приземист, но между тем чем-то неуловимо напоминал одновременно и Сева, и Кима. Упрямством? Решимостью? Непоколебимой уверенностью? Всё это в нём было, как и в его друзьях. Но, к его облегчению, лицом Серый не был похож ни на Первого, ни на Второго.

— Интересно, — сказал Серый, пряча руки в карманы и смотря на него.

— Что именно? — спросил он.

— Ты чувствовал мою руку?

— Да.

— Хм-м…

— Что?

Серый странно пожал плечами.

— Видишь ли… Ты правильно угадывал. Вот только… в половине случаев я не двигал ладонь, а просто представлял фигуру. Это первое. Во-вторых… С тактилкой у тебя проблемы явные. Я ни разу не коснулся твоей кожи. Ладонь была рядом… или в миллиметре от нее.

— Но я чувствовал… — Серый ему не врал. — Подожди… но как?

— А чёрт его знает, как! Но раз я могу чувствовать чужие эмоции, то ты, похоже, стал будто читать мои мысли.

— Но это невозможно! Эмпатия и ментал не связаны! То есть они связаны, но если есть одно, то второе не развивается. Или остается в зачаточном состоянии. Ты можешь почувствовать, но не транслировать или оперировать эмофоном.

Серый согласно кивнул головой.

— А ты можешь послать мне в ответ мыслеобраз?

Норн осекся.

— Нет.

— Вот именно… Мы не просто связаны, мы будто усиливаем наши способности. Ты «ловишь» мои мысли, а я отчётливо различаю эмоции других людей. Но не могу внушить ложные чувства, а ты… Так, стоп! Что значит оперировать эмофоном? Ты что, можешь внушать ложные чувства?

— Нет. Вернее… — Норн понял, что сказал глупость. — Другие могут. Я нет.

— Да что ты?!

— Если бы мог… Грот ничего не смог бы со мной сделать, — тихо признался он в своей ущербности. — Сильные эмпаты не покидают Лириа. Или покидают в исключительных случаях, когда этого требуют дела Содружества, или проходят переговоры. Чтобы гарантировать честность сторон. Или когда нужна помощь психологического толка. Но я… мои способности не превышают первого уровня.

— А если бы ты был более сильным эмпатом?

Норн серьёзно посмотрел на него.

— Тогда бы ничего бы этого не было. Грот не смог бы нас захватить, меня и Кима, и мы бы не встретились. А если бы встретились…

Он не стал договаривать, но Серый и так всё понял. Сейчас бы Серый был пленником на чужом корабле, и это Норн был бы в полной власти над ним. И он должен был передать захваченного пирата властям, на суд и приговор.

— В истории нет места словам «а если бы», —