Прорвемся, опера! Книга 3 - Никита Киров

пластиком явно был металлический сердечник. На одной стороне была выбита цифра 50, на другой — хмурый старик с белой бородой и молнией внизу. Ну да, казино же называется «Зевс», хотя весь город зовёт его «Казино Кросса».

Я убрал фишки в карман пиджака и вошёл в зал, огляделся. Как-то всё мрачно тут стало. Вроде, и сидят здесь богатые люди с красивыми девушками в платьях с открытой спиной (а в одном дальнем зале на столе танцевала рыжая девушка вообще без платья, только в короткой юбке), но вот охрана уж очень напряжённая. Их и я нервирую, потому что они меня знают, да и кроме этого происходило недоброе.

Яростно зазвенел игровой автомат, из него с грохотом посыпались фишки. Победитель, небритый мужик в помятом красном пиджаке и с золотой цепью, начал торопливо собирать фишки в бумажный пакет с логотипом в виде той же молнии.

Шкаф-охранник прижал пальцем ухо, что-то сказал, и подошли ещё два шкафа, увели мужика под белы ручки куда-то в служебное помещение. Он уходить не хотел, но мордоворотов это не останавливало. Они тащили его так, что даже лакированные туфли «победителя» не всегда касались пола.

— Это мошенник, — один из охранников посмотрел на меня сквозь тёмные очки. — Служба безопасности увела разбираться. Произошёл взлом оборудования, товарищ старший лейтенант.

— Ха, все-то вы меня знаете, — я усмехнулся. — А Кросс на месте?

— Кто? — охранник сделал вид, что удивился.

— Гордеев. Будто ты не знаешь.

— Иван Андреевич сейчас занят, — пробурчал шкаф.

— А Сафронов в казино? — спросил я.

— Играет очко… в очко, — губы у охранника чуть затряслись.

Понравилась ему его собственная шутка, но смеяться на рабочем месте нельзя, сдерживается.

За покерным столом тоже творилось что-то не то, один мужик то и дело выигрывал, и вскоре его тоже увели. Другие гости занервничали, им стало неприятно, что, вроде, и сорвёшь куш, а тебя же потом будут подозревать в мошенничестве или вообще поломают в подвале. Но вскоре мужик вернулся, и хотя к игре не приступил, но достаточно спокойно ушёл, собрав все фишки в карманы.

А потом ещё кто-то выиграл в рулетку, но этого победителя не увели, а вот крупье оперативно заменили. Ага, что-то очень недоброе сегодня происходит, казино сегодня не в выигрыше.

Как и было договорено, я нагло задавал вопросы местным браткам насчёт убитых барыг и причастности к этому Сафронова. Универмаговских бригадиров я тоже знал, пусть и не так хорошо, как зареченских. Те мне не угрожали, у них сейчас и положение не такое устойчивое, чтобы посылать мента, как сделали бы год-два назад, да и у меня уже была кой-какая репутация.

Впрочем, и говорить конкретно они ничего не собирались, поэтому разговора избегали. Но это и не моя цель, главное тут — напугать и заставить шевелиться.

Шмель, высокий качок, на мои вопросы только похлопал глазками, делая вид, что вообще не знает никакого Сафронова. Резо, преемник погибшего Боцмана, Сафронова знал, но ни о какой причастности ничего сказать не мог, а про барыг сказал, что про них слышит впервые, а Валера Сто-Пудов вообще пытался от меня скрыться в туалете.

— Да сто пудов, — кричал он из кабинки, оправдывая своё прозвище, — не занимаемся мы таким. Заявление бы написали, если бы на нашего напали!

Короче, скоро Кросс прознает, для чего я тут хожу и спрашиваю, а без его одобрения они ничего и не скажут. Впрочем, у оставалось всего одно дело, и можно уходить, ждать результатов, к чему приведут эти вопросы.

Сафронова, чьи портреты висели по всему городу буквально со вчерашнего дня, я действительно увидел за столом, где играли в «двадцать одно». Ну и мордоворот он, конечно, типичный бык, кажется, что и тупой. Но внешность бывает обманчива.

С ним охрана, два парня лет двадцати, спортивных и крепких, но не широких шкафоподобных качков. И у одного даже знакомое лицо — где же я его видел?.. вспомнил! Совсем недавно, когда приводил Сан Саныча в гости к подруге Толика. Там был её брат, с которым Толян сначала подрался, а потом выпил.

Это он и есть, в свите Сафронова. Хм… можно будет потом подтянуть Толика, поспрашивать, что и как. Но ещё интереснее… он курил, и на правой руке, между большим и указательным пальцем, был виден едва заживший порез… и на левой руке, которой он держал барсетку своего шефа, такой же порез, симметричный.

Может быть, от удавки? Вполне. Струна, да и обычный провод, может разрезать кожу при натяжении.

За порезанные пальцы не арестовывают, но внимание на это обратить стоит, а заодно и Толяну дать поручение разузнать, что и как.

А я пока сделаю вид, что этого не заметил, у меня тут другое дело. Я направился к столу, и мордоворот Сафронов тут же посмотрел на меня. Вот вид, как у имбецила, а взгляд-то умный, проницательный. И опасный.

Ну и как ты связан с этим делом, ты и этот парень с порезанными руками?

Пришла пора узнать. Я сел рядом с ними.

Глава 17

Оказывается, этот Сафронов меня уже знал.

— Лейтенант Васильев? — басом спросил он, всё так же пристально разглядывая меня. — Говорят, вы тут обо мне справки наводите? Позвольте узнать, зачем?

Надо же, какой вежливый.

— Товарищ старший лейтенант, — поправил я. — А что, у вас есть какие-то опасения?

— У меня никаких, но был бы рад развеять ваши, — Сафронов ответил вежливо, но глазами усмехнулся, и было в этой усмешке что-то хищное. — Но зачем тратить время впустую? Можно сыграть, — он показал на карты. — А попутно, глядишь, и обсудить, зачем оперуполномоченный уголовного розыска меня разыскивает. Прошу, вас. Коля, сдвинься, — грубо добавил кандидат в мэры.

Один из его охранников отошёл, даже слишком торопливо. Зато второй, парень с порезанными руками, остался на месте. Я сильно не всматривался в него, а то его пахан заметит мой взгляд и поймёт, что я срисовал его раны. Видно, что я оказался прав, и внешность обманчива — человек, сидящий рядом со мной, явно не прост, а хитёр и умён.

Мы сразу привлекли всеобщее внимание. Крупье, молоденький парнишка с красноватыми щеками — явно раздражение на коже после бритья — ловко тасовал карты, постоянно на кого-то оглядываясь, охрана что-то обсуждала в свои рации, да и универмаговские братки перешёптывались.