Кредо инквизитора - Алексей Михайлович Рутенбург

ждал этого выстрела. Я вспоминал, как Арнамент ударил когда-то молотком, и начал весь этот хаос. Стояла тишина. Палец Вепря начал давить на спуск… Ну же, именно сейчас, здесь и сейчас. Давай. Я желал этого больше всего, но Вепрь опустил руку.

– Я не могу тебя убить, Денис. Для меня ты – всё тот же парнишка, с которым мы пили вино после задания где-нибудь на набережной. Тот же парнишка, которому я спасал жизнь, который мне спасал жизнь. Парнишка, который жил у меня, когда его квартира выгорела дотла. Ведь именно с тобой я обсуждал вещи, которыми ни с кем не мог делиться. К счастью, об одном из событий моей жизни во времена моего инквизиторства я не успел тебе поведать, и это облегчило мою дальнейшую жизнь. Ты дорог мне. Ты – мой брат, – грустно сказал он. Затем Вепрь повернулся ко мне.

– Держи Панк, – он дал мне свой револьвер, а в замен взял мой пистолет.

Из моего оружия он вытащил обойму и кинул мне, вытащил приготовленный патрон из ствола. Потом из своего кармана достал вторую обойму пустую, достал одну пулю, вставил её в магазин, магазин в пистолет и передёрнул затвор. Подошёл к Арнаменту и протянул ему оружие.

– Держи, брат, давай как-нибудь сам, как настоящий мужчина, – сказал он. Потом вернулся на своё прежнее место и повернулся к Арнаменту лицом.

Арнамент покрутил в руках пистолет, посмотрел на него и поднёс к своему виску.

– Прощай, друг, прости меня за всё, – сказал Вепрь, смотря в глаза Арнаменту.

Тот поджал губы, затем грустно улыбнулся, поднял голову вверх. Вздохнул.

– А знаешь… И ты меня прости, – он злобно улыбнулся, резко направил пистолет на Вепря и выстрелил.

В моей голове выстрел слился с тем ударом молотка. Резкий, оглушительный хлопок, отражающийся эхом в моей голове. Я вскинул руку и нажал на спуск, Вепрь в это время падал на землю. Пуля попала в грудь Арнаменту и его откинуло немного назад, я выстрелил снова. Вепрь упал на землю, я услышал грохот, не смотря нажал третий раз на спуск. Вторая пуля пробила левое плечо Арнамента, его дёрнуло резко назад, третья, возможно, не попала в него, но первых двух явно хватило – Арнамент упал с края тринадцатого этажа. Я бросился к Вепрю.

– Как же так… Вепрь, что ты наделал…

– Домой, – кряхтя, очень тихо сказал Вепрь.

Я услышал звуки сзади, сжал крепко в руке револьвер и повернулся. С лестницы на нас смотрел глашатай Арнамента.

– Пошёл вон отсюда! – Рявкнул я на него, и тот резко смылся с глаз моих. – Твою мать… – я держал в руках тело Вепря.

Потом закинул его на себя и медленно побрёл к убежищу.

***

4 Февраля 2016 года. Ночь.

Мы просидели так минут пять, смотрели в стену, думали о своём, но обстоятельства умеют привести в чувства.

– Я знаю, где Арнамент, – сказал Вепрь.

– Откуда? – Удивился я.

– Стая. Они сдали его нам с условием, что он исчезнет.

– Он и так должен был исчезнуть…

– Неужели законы, которые он установил принятием пакта предусматривают разрешение на убийства инквизиторов? – Не понимал Вепрь.

– Это Новый Завет. Он разрушил храм наших идеалов и наших идей и из хаоса создал лжепредставление об идеях инквизиторства, а это чревато последствиями…

– Логично, – ответил Вепрь и мы снова в полной тишине продолжили смотреть в стену, находившуюся перед нами. И тут Котёнок захрапел.

– Панк, у нас проблема, – Вепрь повернул голову и смотрел на меня.

– Какая? Мелкий храпит? – Спросил я и засмеялся.

– Нет, покруче. Стая знает о нас, – продолжил он. Меня будто ударило током.

– Как знает? Откуда? – Теперь храп Котёнка нас совершенно не волновал.

– Они знают всё: где мы, чем мы занимаемся… Оказывается они всегда знали, где я, они знают про Аню. Они всё знают, но молчат. Когда-нибудь они могут заговорить. Я не желаю этого! – Вепрь злился.

– Что делать-то? Мы не сможем их всех перебить, – посмотрел я на него.

– Идиот, – сказал Вепрь и посмотрел в потолок, – прости Господи, какой же он идиот. Есть один выход, – я был весь во внимании. – Они не знают, где Седой и что с ним, значит, они не могут отслеживать мои телепорты и вообще понятия не имеют, что они у меня есть. Я сумел убедить их, что Седой погиб. Запомни раз и навсегда, Седой погиб двадцать первого декабря, в день принятия пакта! – Вепрь хотел, чтоб я запомнил эти слова на всю оставшуюся жизнь.

– Тебя также нужно? Телепортировать, чтоб ты исчез? – Я понимал, к чему было это отклонение и упоминание о Седом.

– Да. Я доверяю тебе свою жизнь и жизнь самого дорогого мне человека, – говорил Вепрь, смотря мне в глаза.

– Но ведь ты сам говорил, что телепорт сам выберет точку, куда вас закинуть, и никто не будет знать, где вас искать, – удивился я, вспоминая давний разговор.

– Панк, пойми одну вещь, с одного телепорта двоих сразу не отправить. Если отправлять будешь с разных, нас выкинет в разных концах планеты и… Мы потеряемся… Просто, навсегда. Так что нужно будет самому задать программу на два телепорта, чтобы они выкинули нас в одной точке. И ты единственный будешь знать, где мы! – Вепрь смотрел на меня и мне становилось от этого не по себе.

– И ты согласишься пойти на этот риск? – Мне было страшно брать на себя такую ответственность. Как умеют пытать я знаю, и понимаю, что не смогу выдержать то, что могут делать со мной.

– Этот секрет ты должен будешь унести с собой в могилу. Панк, ты моя единственная надежда и мне придётся впервые за многие годы поверить третьему человеку, – у него были такие глаза, что мне казалось, он сейчас заплачет. Он не просит, словно умоляет меня взять на себя эту ношу, и я не могу подвести его. Я молча, сцепив зубы, смотря прямо ему в глаза, начал быстро мотать головой вперёд, показывая, что согласен.

– Спасибо, – сказал он и хотел уйти, но мои слова его остановили.

– Клянусь всеми новыми и старыми богами, клянусь своей кровью и своей жизнью, клянусь памятью о тех, кто был мне дорог, клянусь солнцем, закатом и рассветом, клянусь дождём, туманом и снегом, клянусь в том, что никогда, ни при каких условиях, ни при каких пытках я не выдам того секрета, который буду знать! – Я был твёрд, уверен и горд тем, что Вепрь готов был доверить мне свою жизнь.

– Но обмануть Стаю – задача не из