Ковчег. Вырваться из клетки - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– "Клинок Пустоты". – Это имя само возникло в сознании, как вспышка, как признание. Не просто оружие. Не просто транспорт. Это – воля. Это – бегство от прежнего мира и начало нового.

И за всеми этими мыслями, парень даже не заметил, как пришло время для установки маневровых двигателей. Массивный корпус «Клинка Пустоты» был изначально спроектирован с множеством ячейковых ниш, расположенных симметрично по всему периметру – от носовой части до кормы, включая даже боковые гранёные участки в районе ангарных и технических отсеков.

Сначала началась подготовка ячеек. Каждая ячейка имела поглощающий амортизирующий каркас, обеспечивающий не только защиту от ударов и перегрузок, но и возможность тонкой настройки угла тяги. Инфраструктура ячеек включала в себя подачу энергоносителей из центральной распределительной магистрали… Контур охлаждения с микропомпами и резервным жидкостным контуром… Систему электромагнитной подвески для установки двигательного блока – это позволяло дронам буквально "вставить" маневровый модуль в гнездо, не используя грубую механическую силу…

После подготовки посадочных мест началась и сама установка двигателей. Каждый маневровый двигатель – это не просто выхлопное сопло. Это многоступенчатая турбоплазменная система, работающая на ионных реакциях в ближнем режиме, микроскачках векторной плазмы в резком маневрировании, и даже направленных возмущениях гравитационного поля в режиме полной скрытности.

Дроны по очереди доставляли в нужные ячейки капсулы с двигателями, подводили их к монтажным точкам, и с математической точностью вставляли в гнёзда. После чего по каждой линии проходили ещё два типа дронов. Один – технический, что сразу же подключал коммуникации. А второй – диагностический, сканировал тепловую сигнатуру и синхронизировал двигатель с общим управляющим ядром управляющего кораблём кластера ИИ. Всего на корабле было установлено более двух сотен маневровых двигателей, от крупных, в районе кормы и ангаров, до микродвигателей в корпусных щелях и защитных балках.

Потом пришла пора и для система внутреннего транспорта. Внутри корабля, длиной в два с половиной километра, простое перемещение из одного отсека в другой могло занимать часы. Особенно если эти самые отсеки находились на разных ярусах. Поэтому ещё на этапе проектирования была предусмотрена многоуровневая система автономного транспорта. Вдоль основных магистралей проходили двойные направляющие Нижняя – для скоростных капсул-контейнеров, транспортирующих грузы, детали, боеприпасы. И верхняя магнитная линия – для перемещения персональных капсул и пассажирских лифтов. В узлах и пересечениях стояли разветвители, управляемые внутренней сетью корабля. Они позволяли капсулам моментально менять маршрут, автоматически обходить перегруженные участки или опасные зоны.

Состав транспортной сети не был особо запутанным. Основной магистраль шла вдоль оси корабля. Боковые кольцевые маршруты – соединяли ангары, жилые блоки, машинные залы. Вертикальные лифтовые шахты пересекали уровни – от кают офицеров до трюмов. На своеобразных промежуточных станциях заранее были предусмотрены переходные шлюзы, зоны ожидания и даже интерфейсы для общения по внутренней системе связи корабля— пассажир мог просто сказать: “в арсенал” – и капсула безошибочно доставляла его туда. Если у данного пассажира был для посещения этого места необходимый допуск.

После всего этого наконец – то пришло время и для элементов, которые делают посадку на планеты и взлёт возможными без разрушений и утечек энергии. Полноценной системы репульсоров и гравитационных якорей, что, как понял сам парень, на кораблях подобного размера вообще-то не применяется. Из-за сложности создания надёжного каркаса корабля, чтобы тот не развалился при перегрузках, и достаточно мощной системы репульсоров, что даст судну необходимую подъёмную силу. Но раз у Серга сейчас есть возможность как следует потрясти запасы Ткачей, что они старательно впихнули в склады Ковчега, так почему бы этой возможностью не воспользоваться? Ведь это, по сути, не воровство. Парень просто забирает положенную ему компенсацию. За все мучения, что пережил на этом планетоиде не только он, но и все его предки. А что он берёт так много? Так кто ему может сказать о том, что именно и сколько он может забрать? Какой закон это предусматривает? Как это всё понимал сам парень, тут действовал только один закон, которому его ещё в детстве научил отец. Кто первый встал, того и тапки!

Репульсоры встроены в нижнюю часть корпуса, по всему килю, включая центральные поля стабилизации… Локальные отталкиватели, размещённые в опорах или выдвижных платформах… И каждый такой узел содержит в себе гравитоакустический генератор, создающий локальное поле, отталкивающее корабль от поверхности… Гидравлические амортизаторы, сглаживающие неровности ландшафта… Пыле- и термозащитные кольца, защищающие от перегрева при посадке…

Из-за этого оборудования процесс посадки тоже был не совсем обычным. Не таким, как на тех же челноках, или москитах атмосферно-космического базирования. Во время снижения такой корабль создаёт распределённую зону антигравитации, от которой словно отталкивается сам, удерживая баланс по миллисекундным расчетам. А при касании земли репульсоры снижают активность, а гравитационные якоря цепляются за поверхность на атомарном уровне, создавая идеальную устойчивость даже на нестабильных ландшафтах. Эти системы позволят “Клинку Пустоты” не просто приземляться – а плавать над поверхностью, касаясь её лишь тогда, когда это будет нужно самому капитану судна.

И именно сейчас парню даже показалось, что корабль начинает “дышать’. Теперь, когда дроны завершили установку маневровых модулей, внутренней транспортной сети и репульсорной системы, в недрах корабля начали мигать первые навигационные сигналы, вспыхнули индикаторы маршрутов, загудели транспортные капсулы… По сути, “Клинок Пустоты” уже был не просто конструкцией. Он становился полноценным организмом. Механическим, но почти живым. С нервами из оптоволокна. С костями из бронекристаллов. С кровотоком – из энергии, прокачиваемой по магистралям. С голосом – в лице внутренней сети, под контролем Симы. И с сердцем – в лице Серга, стоящего перед ним и уже не просто смотрящего. А – чувствующего.

Система связи внутри корабля тоже имела весьма своеобразную архитектуру. Центральным ядром связи, как и всего управления, остаётся кластер ИИ на основе “поющих” кристаллов, которыми управляет нейросеть Серга, интегрированная в самый глубокий отсек защищённого командного ядра, под жилым модулем капитана. Но корабль длиной в два с половиной километра не может полагаться только на один подобный “разум”. Поэтому по всему корпусу начали устанавливать распределённую систему коммуникационных узлов, каждый из которых выполняет роль локального ретранслятора, координатора и резервного ИИ. Система строилась по принципу ячеистой сети, в которой каждый узел способен работать автономно, но также участвует и в общей голографической симуляции, синхронизированной с нейроядром управляющего кластера, при повреждении или глушении одного сегмента, трафик мгновенно перестраивается по другим маршрутам, минуя блокировку.

Состав инфраструктуры тоже был хорошо проработан. Гибридные каналы