Телохранитель Генсека. Том 2 - Петр Алмазный

Донес девушку на руках и поставил на пол возле двери квартиры с номером двенадцать. Она достала из кармана ключ и долго возилась, открывая дверь.

— Вы меня простите пожалуйста, Владимир Тимофеевич, столько времени на меня потратили, — виновато улыбнулась Вера.

Так, стоп!

Откуда она знает, как меня зовут? Мы ведь толком не знакомились — я сам не представлялся, а она и не спрашивала.

Встревожившись не на шутку, я попытался сосредоточиться на ее мыслях.

«Ну вот, Медведев уже почти в квартире… Что дальше?», — размышляла она, словно ожидая чьей-то команды. Вдруг ойкнув от боли, Вера попросила:

— Ой, простите…. Украду у вас еще минутку? Помогите, пожалуйста, до кровати добраться?

Я раздумывал не дольше секунды. Ну в самом деле, не разворачиваться же сейчас и начать убегать. Это будет уже не осторожность, а глупость настоящая. Даже если это ловушка, наш «серийный гипнотизер» еще не знает, с кем ему придется столкнуться. Интересно, что бы он сказал по поводу телепата из будущего? Эпическая схватка экстрасенсов. Мы прямо как два терминатора.

Успокаивая себя такими шуточками, шагнул в квартиру.

И даже не удивился, когда увидел, что дверях в зал, прислонившись к дверному косяку, стоит знакомый мне по фотографиям и рисункам человек.

Лесков лучился от радости и на первый взгляд казалось, что весьма дружелюбно мне улыбался. Но тут же спохватился, сосредоточился.

Сделал шаг навстречу, ловя мой взгляд. Я не отводил глаз, будучи готовым померяться с ним силами. Выражение лица Лескова изменилось. Улыбка пропала, взгляд стал тяжелым, давящим.

— Ваши глаза закрываются, веки тяжелеют… — начал он вводить меня в транс. Голос гипнотизера был монотонным, темп, медленный в начале фразы, усиливался. — Вы погружаетесь в сон, но слышите мой голос…

Я как будто слегка почувствовал вторжение извне, но оно было настолько слабым, что я даже разочаровался. Одно дело — одурачивать наивных советских граждан, преимущественно психически неустойчивых, а другое… В общем, даже лучшему гипнотизеру этого времени не по силам тягаться с телепатом-попаданцем из будущего. Думаю, был бы на моем месте Капитонов, который Ваня Полторацкий, то не удержался бы от приколов, столкнувшись с подобным «ментальным наездом».

— Вот прямо так, с разбегу и в сон? — я презрительно усмехнулся. — А потом что? Постгипнотическое внушение в момент выхода из транса? Вот уж не думал, что у нас в Комитете так популярны ЦРУшные программы. Или это и есть тот «обмен опытом», о котором я столько наслышан?

Я усадил Верочку на стул, обратив внимание на ее застывшее лицо. Она-то как раз и закрыла глаза, как будто не меня, а ее гипнотизировали.

— Люди с высоким интеллектом и скептики плохо поддаются гипнозу, — угрюмо проговорил Лесков, совершенно не испугавшись разоблачения, но явно недовольный первым провалом. Впрочем, он все равно оставался собранным, спокойным и даже наглым.

— Хотя причиной именно вашей устойчивости к внушению, по моему мнению, является банальная тревожность.

Он явно провоцировал меня. И столь твердая уверенность противника в собственной безопасности мне не нравилась. Не дурак же он, чтоб быть настолько самоуверенным, только что обломавшись. Наверняка подонок припрятал в рукаве еще какой-то козырь.

«Козырем» оказалась девушка, которую Лесков использовал, чтобы заманить меня сюда.

— Вера, беги! — резко и властно прокричал приказ гипнотизер.

Она вскочила и бегом, будто не чувствовала боли в травмированной ноге, рванулась в комнату.

Но успел ухватить ее за воротник и, дернув, откинуть назад.

Развернулся к Лескову, который вдруг полез на меня с кулаками. Вот тебе и гипнотизер! Видимо, это универсальное правило: когда магия бессильна, лучшее средство — крепкий кулак.

Выпады Лескова оказались не такими уж и неумелыми. Он наверняка тренировался и был в неплохой физической форме. Пока мы в коридоре упражнялись в рукопашном бою — я уворачивался от его атак и примеривался, как бы взять в захват и обездвижить противника — Вера все-таки смогла проскочить в комнату.

«Выйти на балкон — и прыгнуть. Выйти на балкон…» — в мозгу ее крутилась единственная зацикленная команда.

Мне почти удалось обезвредить Лескова, но в последний момент он вывернулся, выскользнув из моего захвата.

В тот же миг распахнулась входная дверь — вбежал оперативник наружки.

Задержать преступника или спасти девушку? Времени на размышления не оставалось.

Ладно, с Лесковым разберутся опера. А на невинную девушку всем плевать. И потому я бросился догонять Веру.

Она уже вышла на балкон и наклонилась, собираясь сигануть через перила. Выдернул ее буквально в последний момент. Затащил обратно в комнату.

— Выйти на балкон — и прыгнуть. Выйти на балкон… — тихонько шептали ее губы, а тело по-прежнему стремилось к балконной двери.

— Прости, хорошая, — сказал я и ударил девушку. Аккуратно и точно.

Вера обмякла. Я положил ее на кровать, а сам рванулся в коридор. Там на полу сидел недавний опер, тряс головой, ничего не понимая и держась за челюсть. Ясно — это не гипноз, а обычный боксерский нокаут. Вот так Лесков! Недооценил я гипнотизера.

Не останавливаясь, выскочил на площадку.

Снизу бежал по лестнице другой сотрудник наружки.

— Где он? — заорал я.

— Наверху! Там Саня встретит…

Бахнул выстрел…

С площадки верхнего этажа в межлестничный колодец упало тело.

Глава 21

Скорая, пожарная, милиция…

Следующий час был самым суматошным за последние месяцы моей жизни.

Оперативник Саня давал показания. Тому, который получил удар в челюсть, оказывали медицинскую помощь.

— Надо же, пропустил такой элементарный удар, — пробормотал он, стыдясь своего промаха.

— Не переживай, с каждым бывает… — успокаивал я его. — Лесков ведь настоящий профессионал.

Гипнотизер лежал на площадке первого этажа. Он упал вниз лицом, и сейчас различить в кровавом месиве черты человека со шрамом никто бы не сумел.

Судмедэксперты приехали так быстро, будто ждали за углом соседнего дома. Они деловито принялись за работу.

Я со следователями поднялся в квартиру медсестры Веры. Она сидела на краю кровати. Глаза девушки были открыты, но назвать ее адекватной все еще было нельзя. Девушка полностью ушла в себя — на вопросы не отвечала, сформулированных мыслей в голове тоже не имела — сплошная муть и неразбериха.

Подоспевший врач скорой помощи, осмотрев Веру, сказал:

— Вывести ее из этого состояния будет сложно.

— Везите в Институт Сербского, — распорядился я. — Там таких «пострадавших» уже