Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский

Это означало идти перпендикулярным курсом с синусоидальным изменением глубины. Я врубил водометы на полную, пронзая воду хитиновым шлемом.

“Барракуда его задери! — подумал я. — Все-таки он направил меня на торпеду!”

— Карабин к бою! — скомандовал взводный.

Оставалась надежда, что “МАТ-26” могла не набрать боевого веса из-за недостатка корма. Если так, то я ничем не рисковал, а Жаб моими руками хотел уничтожить тварь до того, как она станет опасной. Но уверенности в этом у меня не было никакой.

Отцепив карабин с каркаса, я поставил его на боевой взвод. Это была не пукалка “ЛКМГ-18”, а серьезное оружие — “СКСГ-30” с химическим приводом гарпуна. С “умным” прицелом и дальностью боя до трех километров.

Пискнул вычислитель, докладывая параметры цели. Я скосил глаза на цифры и вскрикнул бы от ужаса, если бы глотку не заливал “рассол”. Нет, не гнал меня Жаб на торпеду! Потому что тварь, вынырнувшая из глубины, была не увальнем “МАТ-26”, а скоростной “Барракудой”, специально предназначенной для уничтожения живой силы противника. Старая тварь, оставшаяся с войны. Дикая.

— Маневр А-7! — скомандовал Жаб. — Ты должен оторваться от нее минимум на полмили и не попадать под прицел ультразвуковой пушки. Работай, не дрейфь! Рипли уже снаряжается.

Рипли! Боги морские! Мне надо продержаться до ее прихода.

В сумеречной воде я описал широкое полукольцо, заставляя торпеду считать позиции с плавающей точкой. Взвыл скан-детектор, предупреждая о возможном выстреле. Я вспомнил пораженного ультразвуком Краба и резко вывернул с опасного направления. Вода перед шлемом вскипела миллионами пузырьков — тварь все же выстрелила, но промахнулась.

Следующий залп будет только секунд через пять — торпеда должна набрать воду в полость ультразвуковой “дудки”. Кроме того, я знал, что она может либо стрелять, либо двигаться, никак не одновременно, поскольку струя из “дудки” полностью компенсирует тягу.

Мне оставалось лишь прибавить ходу. Вытянув руки с карабином вдоль тела, я врубил водометы на полную, стараясь уйти на безопасное расстояние. Это было бегством, но я не комплексовал по этому поводу. Моего опыта явно не хватало для эффективной схватки с глубинным чудовищем, а быть живой мишенью мне не хотелось.

Но торпеда не стала гнаться за мной. Судя по показаниям сонара и реву скан-детектора, она замерла на глубине ста пятидесяти метров, стараясь получше прицелиться.

“Конец”, — подумал я.

Но тут до меня дошло, что ультразвуковая пушка бессильна у самой поверхности. Ну, порвет она мне жабры и что с того? Срежу кинжалом шлем, проблююсь “рассолом” и задышу, как положено млекопитающему.

Рванувшись вверх, я ощутил легкий удар по ногам ниже жаберных крышек — зацепило, но бить надо по жабрам, а не по ногам.

Включившиеся водометы понесли меня вверх, навстречу поверхности. Надо успеть подняться как можно выше, пользуясь пятисекундной паузой между выстрелами.

— Маневр А-3! — с удивлением я услышал голос Паса, а не взводного.

Видимо, Жаб пустил его за пульт акустика, потренироваться в боевых условиях. Чтоб им всем! Но команду я выполнил — резко утормозился и вывернул вбок. Выстрел попал мне точно в шлем, на секунду ослепив пузырьками. Если бы не окрик товарища, было бы прямое попадание в жабры.

— Вперед! — снова выкрикнул он. — Рипли уже в воде!

Я скосил глаза на экран сонара, затем вверх — далеко. А мина всего в шестистах метрах. Мне вспомнилось, как в детстве я бежал по оврагу и возле моей головы пролетали шарики с краской. Почти рефлекторно я развернулся, упер карабин в плечо, прицелился и выстрелил. Гарпун ушел в сумерки, как ракета, оставляя за собой тугой реактивный след. Меня закрутило на месте.

— Промах! — сообщил Пас то, что мне и без него показал прицел. — Ей легко уворачиваться на таком удалении. Давай к поверхности, там безопаснее.

Попасть я не попал, но и торпеда не смогла выстрелить точно — белый луч пузырьков прошипел метрах в двух от меня.

“Сейчас я тебе дам, тварюка!” — разозлился я на нее.

Включив водомет на экономный режим, я снова захватил торпеду в прицел и нажал спуск. В плечо толкнуло, торпеда на сонаре шарахнулась в сторону.

— Барракуда тебя дери, Копуха! — биомембраны дернулись синтетическим голосом. — Не пугай ее!

Это Рипли. Все, можно наверх. Но я решил не спешить, а отследить, как бывшая кухарка справится с глубинным чудовищем. Между ними началась активная перестрелка, причем Рипли успевала стрелять в два раза быстрее торпеды. Сонар зафиксировал пять ультразвуковых залпов и десять гарпунных. Но никто ни в кого не попал. Это напоминало какой-то дикий танец, где охотница и торпеда были скорее партнерами, чем противниками. Они кружили в воде, меняли глубины, щупали друг друга сонарами и палили без передышки.

Но в расстановке сил ничего не менялось, и мне показалось, что мы с начальницей могли бы разыграть неплохую партию против торпеды.

“Давай я в нее пальну, когда она тебя будет выцеливать, — жестами предложил я. — Ты посмотришь, куда она дернется, и лупанешь с упреждением”.

— Добро, — ответила Рипли.

Я прицелился и выпустил гарпун. Торпеда рванула в сторону. Тут же на сонаре отразился всплеск — выстрелила начальница.

— Добавь! — приказала она.

Мой прицел уже захватил торпеду, гарпун с шипением ушел в темноту. И тут же на сонаре появился еще один всплеск.

Рипли сменила кассету, а у меня оставалось еще шесть гарпунов.

— Маневрирует, тварь. А подойти ближе не получится — рванет. Давай сменим тактику, а то она нас сделает, как щенков. У “Барракуд” хорошо развит инстинкт преследования, она должна на это купиться. Давай поиграем так — я буду от нее уходить, а ты возьми упреждение и сними ее сверху.

“Под выстрел не попади”, — предупредил я.

— Нашел кого учить, салажонок!

Она пустила гарпун и начала уходить на запад, а я захватил торпеду в прицел, ожидая удобного ракурса. Рипли не ошиблась — “Барракуда” рванула за ней. Компьютер карабина рисовал на экране трепещущий силуэт, извивающийся, с размазанными от скорости