Бесконечный беспредел х2 - Роман Драксодий

Глава 20

— Протестую! Он п… врёт! — заорал я нависшему над нами локальному армагеддону. — Где доказательства, что он страдает, а? И где вообще граница между страданием и лёгким дискомфортом⁈ Да и этим обвинением он причиняет мне прямой вред, что противоречит клятве и делает виновным уже его! Требую небесной справедливости!

Гнев Небес замер, и даже казалось, что молнии застыли в воздухе. А Черепах, Ибун и Мяу уставились на меня как на редчайшее природное явление, вроде чёрно-белой радуги. Ну а я искренне радовался, что благодаря способности могу не только понимать такие вот божественные проявления, но и доносить до них свои мысли напрямую, чего явно лишены другие, возможно уже прибитые насмерть по такой же ошибке правосудия.

«Подтверждаю наличие логического парадокса» — внезапно согласился со мной Гнев Небес едва ли не механическим «голосом», выраженным в ритмичном треске молний, чем вогнал меня в недолгий ступор. — «Корректировка допустима»

А вот это хорошая новость! Я бросил мстительный взгляд на резко насторожившегося черепаха озвучил воле небес своё видение:

— Наибольшие страдания любому смертному доставляют увечья. Предлагаю оторвать черепаху лапы, а потом сравнить два его эмоциональные состояния, где одно из них точно отражает страдания. Тем более, что он и так был без лап, когда мы заключили сделку. Логично?

Ибун поперхнулся, Мяу вытаращилась на меня со смесью восхищения и ужаса, ну а у черепаха просто отвисла челюсть.

«Да» — коротко громыхнуло небо с такой интонацией, что ответ был ясен всем и без перевода.

«Я не согласен!» — в ужасе заверещал черепах и втянул лапы и голову в панцирь, но для Гнева Небес это не стало помехой.

Чёрная туча опустилась ниже и обволокла нас со всех сторон, отчего волосы мгновенно наэлектризовались и мы с Мяу стали похожи на два одуванчика, а Ибун только почесал подмышку.

Вокруг начал нарастать гул и в любую секунду могло жахнуть. Черепах это тоже понимал, поэтому громко зачирикал изнутри панциря, который внезапно перестал казаться ему надёжным укрытием:

«Не надо, мне уже хорошо!»

Тут я не смог сдержать улыбки.

— Гхм, достопочтенный Гнев Небес, — громко и чётко произнёс я, — но ведь с другой стороны, если вы сейчас согласитесь с моим предложением и покалечите черепаха, заставив его страдать, то получится, что уже я нарушил условия клятвы и покарать придётся меня. Я снова вижу тут логический парадокс!

Гнев Небес вновь замер, но на этот раз однообразные щелчки молний раздавались через равные промежутки времени, создавая впечатление, что эта божественная хреновина «зависла» наглухо. Даже клубиться перестала.

Вдруг что-то изменилось и на всех разумных обрушилось колоссальное духовное давление. Чёрные клубы быстро сгустился вокруг меня, выражая очевидное недовольство и раздражение мириадами тоненьких молний, размером с волос, которые окутали меня как шерстяной покров.

«Опять ты, смертный⁈ Что предлагаешь?» — оглушительно прогрохотало со всех сторон, с вполне живыми интонациями.

Это было то знакомое чувство, когда голосовой ассистент на том конце провода сменяется человеком-оператором. Возможно, местный боженька решил разрулить ситуацию самолично, о чём косвенно свидетельствовала подтянувшаяся и округлившаяся тучка, принявшая самый трудолюбивый вид.

— Уточнить условия клятвы по поводу страданий черепаха, — с умным видом произнёс я, мысленно потирая руки. — Я обязуюсь приложить все усилия, чтобы избавить его от страданий в кратчайшие сроки, но он должен оказывать всяческое содействие и выполнять предложенные мной действия. И на это потребуется некоторое время. Скажем… день. Если по истечению дня, он по-прежнему будет страдать, то тогда я должен буду понести заслуженное наказание. Ну и чтобы лишний раз не тревожить вас, мы будем кричать «Полное нарушение клятвы!», когда без вашего вмешательства будет не обойтись.

«Эй, погоди!» — возмущённый до глубины души черепах высунулся из панциря и потрясённо уставился на меня: — «Это же получится, что я стану твоим рабом на целый день⁈»

— Ну что ты, конечно нет! — я принял оскорблённый подобным обвинением вид. — Не рабом, а пациентом, который с искренней благодарностью следует рекомендациям лечащего врача!

«Принято» — громыхнул Гнев Небес и рассеялся в одно мгновение, не давая возможности черепаху возразить.

«Проклятый человек, чтоб ты сдох!» — раздосадовано пропыхтел черепах, выставляя из панциря лапы и поднимаясь с земли.

— А ты, сволочь панцирная, мог бы и спасибо сказать, что я тебе лапы спас! Дважды! — парировал я. — Всё, побежали, времени в обрез, а я даже не представляю, сколько нам добираться до портала во вторую сферу.

Внезапно тучка злобно громыхнула и обрушилась на меня с обвинениями:

«Проклятый смертный! Из-за твоей выходки мне делегировали следить за соблюдением вашей жалкой клятвы!»

«Но я по-прежнему страдаю!» — ныл черепах, но вперёд пошёл, правда, нудил не переставая: — «Я так много лет провёл в заточении и вот, оказавшись на свободе, вместо того, чтобы найти себе молодую самочку, вынужден исполнять прихоти наглого человека… И своей территории у меня больше нет, слоняюсь где попало… Какое унижение, служить человеку… Стояк уже землю пашет, а самок всё не видно… Вот хорошее место для гнезда, но что толку, если даже остановиться и пометить не могу… Ненавижу людей, но они вкусные…»

«Мне что теперь, разорваться⁈ Как же вы раздражаете, ничтожные букашки!» — злобно бухтела тучка.

И всё в таком духе, по кругу.

Меня это жутко бесило, а вот Ибун и Мяу не понимали их и слышали только басовитую соловьиную трель черепаха, и откровенно наслаждались путешествием под это «пение». А на тучку уже давно не обращали внимание.

Но ворчание нашего транспорта с лихвой компенсировалось его скоростью даже в условиях гор, а благодаря шести лапам, двигался он плавно, практически плывя по неровностям рельефа. Ну и ещё один неоспоримый плюс был в том, что черепах прекрасно умел держать направление и ему не требовались постоянные подсказки.

«Бе-бе-бе, бе-бе-бе, чтоб вы сдохли все во сне! Я тогда вас всех сожру и быстро самочку найду!» — весело чирикал черепах, видя, что меня это дико бесит, когда преодолевая очередной перевал на второй день путешествия.

Высота гор пошла на спад, а у меня обострился нервный тик от его бесячести.

— Если не заткнёшься ты, то я дам тебе п… под зад! — мрачно пообещал я, облокотившись на несуразные перила смотрового балкончика и пытаясь насладиться шикарным видом. Не выходило.

Счастливы были только Ибун и Мяу. Мяу, по понятным причинам в свете всего увиденного, видела во мне решение всех своих проблем и