Бесконечный беспредел х2 - Роман Драксодий

просто наслаждалась поездкой, а алхимик зарылся в книги и эксперименты, результатом чего были периодические взрывы в одном из сараев, куда мы поставили котёл. Здоровяк, правда, регулярно сетовал, что для его техники алхимии требуется колотушка побольше, но всё же справлялся лазерным маракасом, как самым высокоуровневым артефактом. Пусть из котла торчали его мускулистые ноги, когда он толок свои зелья на самом дне, но хотя бы так. Но я пообещал ему нормальную колотушку, когда мы доберёмся до какого-нибудь города по пути и обменяем весь хлам на что что-нибудь более полезное для нас.

Города, кстати, черепах тоже чуял, и принципиально обходил их по широкой дуге. То ли чтоб меня позлить, то ли та высасывающая энергию формация действительно причиняла зверю его калибра ощутимые мучения. Никакие уговоры и угрозы не действовали на хитрожопую черепаху, а запас эйдосфер я хранил на самый крайний случай, поскольку вся живность, вплоть до мух, отчаянно избегали нашу компашку. Но всё равно приходилось раз в день скармливать ему пилюлю, чтобы панцирный не завернул ласты от голода, поскольку у нас не было такого количества провианта, чтобы прокормить эту махину.

На четвёртый день мы наконец оставили проклятые горы позади и черепах резво ломился через хвойный лес, оставляя за собой широкую просеку. Температура воздуха заметно снизилась, что говорило о том, что мы забрались далеко на север. Впрочем, дискомфорта это нам не доставляло.

Один раз черепах учуял не особо скрывающихся воинов духа и гонял бедолаг по лесу пару часов, в попытке их сожрать. Продолжалось это до тех пор, пока я, рычащий от ярости, не пригрозил ему шлангом пылесоса в заднице.

— Да что с тобой не так⁈ — орал я на него, в бешенстве лупя пяткой по твёрдому панцирю.

«Мяса хочу или больше пилюль! И давай уже вкусняшку, ты обещал!» — слегка обиженным тоном сообщил мне черепах.

— Да где я тебе всё это возьму⁈ Ты же своей толстой жопой распугал всех чудовищ! Да на нас даже комары боятся нападать, потому что тучка их от скуки молниями жжёт!

«Дай ту вкусняшку, которую прячешь!» — не унимался черепах, окончательно остановившись и топая ножками как капризный ребёнок.

— Чё? — я слегка офигел и напряг извилины, но память ответов не подкинула. — О чём ты?

«Человек, который завёрнут в тряпки., вкусно пахнет» — пояснил черепах и кивнул на сарайчик, где обитали мы с Ибуном и где под моей кроватью лежал не гниющий труп древней.

Я ещё даже не начал обдумывать его предложение, как душа Сарацигаримит в моём внутреннем мире побледнела и беззвучно разоралась, при этом отчаянно и неприлично жестикулируя руками. Даже интересно стало!

— … людок! Это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни! Ты слышишь меня, тварь⁈

— Слышу, не ори, — я таки снизошёл до беседы с ней. — Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен скормить твою тушку этому чудесному, полезному зверю.

— Ты! — они ненавидящим взором жгла мой образ перед собой, но сделать ничего не могла. — Чего ты хочешь?

— Продолжи обучать меня и тогда твоё тело продолжит тихо пылиться под кроватью.

— Нет, сначала поклянись, что как только я обучу тебя, ты вернёшь мне тело!

— Понял-принял, — я кивнул, снова выключил ей звук и вернулся в физический мир.

Не спеша, демонстративно непринуждённо, сходил до своей койки, вынул забинтованное тело и свистнул черепаху, который с прищуром оглядывал окрестности поверх крон деревьев на предмет зазевавшихся людей. Он обернулся ко мне и едва не утопил в потоке слюны, когда увидел, как я снимаю тугие тканевые ленты с «лакомства». Красивое бледное тело упало на доски и черепах тут же захотел его сцапать, но получил предупредительный удар кулаком в клюв. Он отпрянул и очень странно посмотрел на меня. Ну да, я ж его не бил и он не в курсе, что я не только пылесосом карать могу.

— Слушай внимательно! — я указал рукой на тело. — Не жевать, не глотать. Просто соси как карамельку. Если ты вдруг решишь, что тебе удастся быстренько и незаметно для меня её переварить, то тебе панцирь наизнанку выверну, а потом превращу в пилюлю ЖЭ. Понял⁈

«Да, да, давай скорей её сюда!» — от нетерпения пританцовывал на месте черепах и, дождавшись моего разрешающего жеста, одним движением слизнул бессмертное тело.

— Ну как? — с интересом спросил я, одновременно наблюдая за психическим срывом беснующейся древней.

«М? Ммм… Ммм! Вкуснотища!» — восторженно прочирикал черепах и разинул пасть, чтобы показать, как он катает на языке покрытое слюной и раскоряченное среди острых зубов обнажённое тело.

Выглядело это… гхм… Ну, скажем так, для некоторой категории извращенцев, к коим я себя не причисляю, это было бы крайне возбудительно. Только тентаклей не хватает, но и длинный язык прекрасно справлялся с их задачей, елозя в тех местах, которые приличные девушки даже солнцу не кажут.

Черепах несколько раз подбросил тело в воздух и поймал открытой пастью, каждый раз жмурясь от удовольствия. Мда, чую, гореть мне за такое в аду…

— А теперь давай к ближайшему городу по пути! — приказал я и черепах, смачно причмокивая «вкусняшкой», быстро побежал вперед.

А я вернулся к древней и замер перед ней, не включая звук до тех пор, пока она не закончит открывать рот.

— Ну что, Сара, готова вернуться к моему обучению?

Она молчала и лишь смотрела на меня с лютой ненавистью, до белизны закусив свои пухлые, метафизические губы.

— Смотри, я могу разрешить ему проглотить твоё тело и посмотреть, переварится оно или нет, — я парил чуть выше неё, с очень надменным видом скрестив руки на груди. — Я слушаю тебя.

Внезапно она осела на камни своего разрушенного острова и закрыла лицо руками. Её плечи задрожали и до меня донеслись едва слышные всхлипы. Я аж растерялся, но на всякий случай бдительности не терял, если вдруг она симулирует и пытается разжалобить меня. Спустя несколько долгих минут, когда всхлипы переросли жалобный девичий рёв, я не выдержал:

— Прекрати уже этот спектакль! — действуя на свой страх и риск, я пересёк тонкую прозрачную грань, отделяющую остатки её духовного мира от моего, и осторожно попытался отнять её руки от лица.

Она не сопротивлялась.

— Почему ты такой жестокий⁈ — всхлипнула она, жалобно глядя на меня сквозь слёзы и размазывая сопли тыльной стороной ладони по раскрасневшемуся лицу.

— Ты, нахрен, сейчас серьёзно⁈ — взорвался я, вскакивая на ноги и со злостью пиная ближайшую потрескавшуюся мраморную клумбу, отчего та буквально взорвалась шрапнелью. — Ты пыталась