Ложная девятка. Том девятый - Аристарх Риддер

Три-ноль. Получите. Распишитесь. «Барселона» в полуфинале Кубка УЕФА.

Ну а если поднять голову и осмотреться, то будет видно, что у советского футбола, два представителя которого успешно играют в Испании, тоже всё в принципе неплохо.

Минское «Динамо» вышло в полуфинал Кубка кубков, где уже ждёт «Аталанта».

Ну а мой родной клуб «Торпедо» даже без своих главных звёзд показывает, что на европейской арене у автозаводцев всё более чем в порядке. В четвертьфинале главного европейского турнира нам, вот ведь как получается, я всё равно думаю про «Торпедо», что это «мы», а не «они», довелось сыграть со «Стяуа».

И мужики сделали это очень качественно. Два-один дома, один-один в гостях и «Торпедо» в полуфинале Кубка чемпионов. Где нашей банде предстоит сыграть против «Бенфики».

Так что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Советский футбол по-прежнему силён и славен на клубном европейском уровне. И кто знает, может быть, и в этом году в финалах еврокубков будет много советских игроков.

Глава 21

Дом они уже видели. После той новогодней вечеринки, буквально через несколько дней, заехали на полчаса — чисто посмотреть, что там и как. Слава ходил с задумчивым видом по комнатам, присвистывал, качал головой. Ну а Катя больше была занята раскапризничавшимся Сашкой, чем домом, поэтому она не успела толком ничего разглядеть. Много места, много солнца, много воздуха — вот какие впечатления остались у молодой женщины после того, как она в первый раз увидела будущее семейное гнёздышко четы Сергеевых.

Потом были праздники, потом игры, тренировки, заботы, разъезды. Женева, Москва. Слава был всё время занят, да ещё и Сашка несколько раз давал поводы для беспокойства — не очень большие, но когда ты фактически оторвана от своего привычного мира, когда родители далеко, а у тебя есть только муж, то любая, даже самая незначительная мелочь, происходящая с ребёнком, автоматически затмевает всё остальное. Поэтому Катя как-то и не акцентировала своё внимание на том, что у них вообще-то есть дом, который так и стоял пустой, дожидаясь хозяев.

И вот теперь, в середине марта, после триумфальной игры с «Байером» на «Камп Ноу», они приехали сюда по-настоящему. Основательно. С блокнотом, рулеткой, большим количеством свободного времени и твёрдым намерением понять, что делать со всем этим богатством.

Слава припарковал «Фиат» у кованых ворот.

— Ну что? — сказал он, открывая дверцу. — Сейчас загоню машину, а потом вперёд — смотреть наши владения, сеньора Сергеева.

Последние слова он произнёс с улыбкой.

— Конечно, сеньор Сергеев, — Катя подхватила шутливый тон мужа. — Жду, пока вы поставите в конюшню наш экипаж.

Она даже пожалела, что сегодня в обычном брючном костюме. Осмотр семейного гнезда в более классическом испанском платье — а у неё их было уже несколько, как именно испанских, так и каталонских — был бы более… интересным и весёлым, что ли. Впрочем, это всё ерунда, обёртка. Главное — сам дом.

Слава заехал на «Фиате» на территорию. Катя зашла внутрь ворот и во все глаза принялась рассматривать участок.

В январе было пасмурно, они торопились. Ну а сейчас, середина марта, Каталония, солнце, и сад перед домом буквально сиял. Апельсиновые деревья с яркими плодами. Кусты олеандра, который вот-вот начнёт цвести. Дорожка из терракотовой плитки. Газон — настоящий, зелёный, ухоженный. Ни одного листика с деревьев на нём не было, а длина травы такая, что очевидно: за всем этим великолепием кто-то следил всё время, пока дом ждал своих хозяев.

Сашка сидел у неё на руках и активно изучал мир вокруг себя. Прямо сейчас он тянулся ручками к маминым серёжкам, и Катя уже знала, что нужно быть особенно внимательной и аккуратной — а то запросто можно остаться без мочки уха. Восемь месяцев — это тот возраст, когда всё интересно, всё нужно потрогать, и молодым родителям абсолютно необходимы внимательность и аккуратность.

— До сих пор не верится, что это всё и правда наше, — сказала она, сама не понимая, почему понизила голос. Откуда такое странное благоговение?

— Да, Катюш, это наше, — сказал Слава и приобнял жену.

Сашка тут же полез к отцу и спустя мгновение оказался на его руках. А потом, как по заказу, Александр Ярославич уснул.

Катя даже не удивилась. Так часто бывало: сын у неё на руках разыграется, начнёт капризничать, но стоит оказаться в руках отца — ребёнка как будто подменяют. Очень удобно, на самом деле. Слава ночью постоянно вставал к сыну, и эта магия, эта химия между отцом и сыном, позволяла буквально через несколько секунд добиваться тишины и покоя.

А Катя тем временем вспоминала их московскую квартиру на Автозаводской.

Которая по любым меркам была хороша. Не только по советским — высокие потолки, три комнаты, удобное расположение в центре огромного мегаполиса. Такие условия нигде не стоили дёшево: Нью-Йорк, Париж, Барселона, Мадрид, Москва — это в любом случае высокое качество жизни. И здесь, в капстранах, такая квартира, как у них в Москве, тоже не могла стоить дёшево.

Само собой, Кате очень нравилось то, как они жили в Москве. И точно так же ей нравились те полгода, что они провели в Барселоне, в той квартире, которая изначально досталась Сергеевым при переходе Славы в «Барселону».

Но здесь совершенно другой уровень. Роскошь с большой буквы «Р». О подобном в Советском Союзе простому человеку сложно было и мечтать. Возможно, условная Алла Пугачёва, суперзвезда советской эстрады, или высшие руководители страны имеют что-то подобное. Но чтобы вот так, футболист и его жена, владели подобным домом, поместьем… Это было немыслимо.

* * *

Они прошли по дорожке к дому. Бугенвиллея вилась по стене, яркие розовые цветы контрастировали с белой штукатуркой. У входа — арочная дверь из тёмного дерева с коваными петлями.

Слава открыл её, и они вошли внутрь.

Прохлада. Полумрак после яркого мартовского солнца. Терракотовый пол, высокие потолки с деревянными балками. Просторный холл с лестницей наверх — деревянной, с коваными перилами. Арочные проёмы ведут в другие комнаты.

И пусто. Совершенно пусто. Ни мебели, ни штор, ни картин. Только стены, пол, потолок. И солнечный свет, падающий косыми лучами через высокие окна.

Шаги отдавались эхом.

— Пойдём, посмотрим как следует, — сказал Слава, всё ещё держа спящего Сашку на руках.

Они пошли по комнатам.

Гостиная — огромная, метров пятьдесят, не меньше. Камин в углу, настоящий, с каменной облицовкой.