Конан и трон ведьмы - Ник Эндрюс

Поход на Хусорт

Колонна трунсомцев числом в двести пехотинцев и пятьдесят всадников ровными рядами выстроилась в ожидании приказа гарана. Чуть в стороне расположились мидлэймцы и триста альвов. Слух о наступлении мгновенно облетел Трунсом. Крестьяне, вооруженные топорами, вилами и ножами, потянулись к крепости правителя. Они жаждали мщения. Отряд новобранцев ожидал решения гарана. Вскоре им выдали трофейное оружие и разрешили присоединиться к армии.

Из ворот крепости неторопливо выехали Селена, Тарих и Олбин. Торжествующие возгласы огласили поле и близлежащие леса. Королева натянула поводья лошади. На Селене, как и во время недавнего сражения, вновь были стальные латы. Высоко подняв руку, правительница громко, с пафосом произнесла:

— Доблестные воины Фессалии! Мы уже нанесли одно поражение предателям! Пришло время добить врага в его собственном логове! Мы освободим Мидлэйм и двинемся на Данвил! Скоро к нам присоединятся тысячи преданных мне солдат! Смерть Ксатлину!

— Смерть Ксатлину! — поддержал волшебницу дружных хор мужских голосов.

Армия зашагала в сторону Полудня. В лучах заходящего светила доспехи сверкали удивительным оранжевым светом. В последний момент Селена обернулась и взглянула на крепость — ей очень хотелось увидеть стоящего на стене Конана, но разглядеть что-либо было уже невозможно… Держась за стремя, рядом шел Ивон — он был нужен волшебнице, как переводчик: правительница слишком плохо освоила наречие альвов…

Конан, проводив взглядом войско, скрывшееся в гуще леса, посмотрел на Салмира и сказал:

— Половина победы — в скрытности! До полуночи не должно вестись никаких приготовлений к походу.

— Я знаю, — ответил рыцарь. — Об истинном плане не знают даже сотники. Солдатам объявили, что и наш отряд двинется на Мидлэйм завтра утром.

— Отлично, — вымолвил варвар. — А сейчас нам стоит отдохнуть. Ночь предстоит длинная.

Воины опустились по лестнице со стены и направились к главному зданию. Конан невольно бросил взгляд на пленных данвилцев. Их в замке было немало — человек двести. К счастью, большинство из них были серьезно ранены и опасности пока не представляли. Кивнув в сторону пленников, киммериец негромко заметил:

— Здоровых данвилцев надо запереть в темнице. Так будет спокойнее. Еще бунт поднимут…

— Непременно запрем, — усмехнулся Салмир. — А когда придет весть о нашей победе, они сами принесут присягу Селене…

* * *

Армия фессалийцев достигла Кронхэна к концу дня. То, что увидели воины, повергло людей в ужас: обрушившиеся стены, разбитые башни, покосившийся мост, сломанные ворота. На зубцах крепостной стены до сих пор висели тела казненных, несколько трупов плавали в мутной воде рва. Среди руин бродили немногочисленные уцелевшие жители. Осунувшиеся голодные, с позеленевшими от горя и страданий лицами трунсомцы не обращали внимания на приближающихся солдат. На поле, неподалеку от Кронхэна, догорали три гигантских погребальных костра.

— Негодяи, — с ненавистью процедил сквозьзубы Тарих. — Ксатлин мне дорого заплатит за это побоище… Я сравняю Данвил с землей!

Красноватый диск Солара наполовину скрылся за горизонтом. Его последние лучи освещали полуразрушенные крепостные стены, и создавалось впечатление, что они залиты кровью.

— Какая бессмысленная жестокость, — выдохнула Селена. — После ухода полка Алгара здесь же не оставалось ни одного нашего воина…

— Подлый мерзавец решил лишить меня подданных, — вымолвил гаран. — Часть людей Ксатлин угнал в рабство, на шахты и каменоломни, а стариков, мужчин и малолетних детей перебил.