Великая река - Токацин

class="p1">— Я иду, — кивнул ему Гедимин. — Как ты там сказал, Фриссгейн? Не жалея сил?.. Хиндикса вновь летела над Рекой, ветер приносил запахи жареной рыбы и цветущего Кенрилла, степи синели от бесчисленных цветов Некни, а вдоль берегов выстраивались в ряд котлы со свежесваренной кислухой и бочки с нарубленными листьями Стрякавы. Фрисс вёл корабль к Фейру, и мысли его были спокойны и легки.

Глава 05. Груда костей

Кто-то с вечера откинул завесу у входа в пещеру, закрепил её меж камней, да так и оставил на ночь. Тусклый свет сочился в летнюю спальню, снаружи шумно плескались Речные Драконы, и чайки галдели над прудом с Листовиками. У входа в пещеру сидел сонный Алсаг и задумчиво умывался, прикидывая, то ли заснуть, то ли выйти на берег.

Речник усмехнулся, подобрал упряжь, накинул перевязь с мечами и покинул пещеру, поманив за собой Хинкассу. Алсаг тихо фыркнул на седло в руке Фрисса. Тренировки на рассвете не нравились коту, но в иное время Речник тренироваться не успевал никак. Вот и вчера…

Спорить не о чем, отличную кислуху варит семейство Скенесов, и семейство Айвинов не отстаёт, но Речнику следовало бы угощаться у них по очереди, а не одновременно… Он нырнул с головой прямо с огромной коряги-причала. Вода подхватила его, и вынырнул Речник чуть ли не на середине, оттолкнувшись от хвоста Речного Дракона. Дракон посмотрел на него, наклонив голову набок, и потащил непрошеного седока к берегу. У берега Фрисс вынырнул снова, подтянулся на корнях «причала», вылез и протёр глаза. Туман в голове немного рассеялся — ровно настолько, чтобы Фрисс расслышал сочувственное похмыкивание и тихий смешок.

— Речник Фриссгейн, рано же ты проснулся! Мои ещё все дрыхнут, хоть бы кто шелохнулся! — еле слышно сказал Сьютар Скенес. Главный и единственный жрец участка стоял у пруда рядом с Эриком Айвином, не менее важным человеком — главой всего рода Айвин. Больше на берегу не было никого — разве что два охранника с плота горшечников, приплывшего вчера утром. Огромный плот — по сути, одна большая решётка, в каждой ячейке которой скрывался горшок или кувшин — наполовину лежал на берегу, наполовину в воде, привязанный четыремя канатами к экхам для летающих кораблей. Торговец из Глиняного Города вчера очень беспокоился за надёжность верёвок и причалов. Сегодня утром Фрисс уже видел его — точнее, его макушку. Пришелец крепко спал в пещере Скенесов… что и неудивительно, после вчерашнего-то празднования. Охранники в пещеру не пошли, остались на плоту, но спали сейчас не менее крепко. Фрисс порадовался про себя, что куванцы Фейра соблюдают договор — при желании увести этот плот было бы легче лёгкого… Алсаг выплыл на берег и шумно отряхнулся. Фрисс укоризненно посмотрел на него, Сьютар махнул рукой.

— Никого не добудишься до полудня — разве что Дуб рухнет! Даже Диснар к своему пруду не вышел. А хвалился вчера, что поплывёт опять за Листовиками… Эрик усмехнулся, Фрисс поглядел на пруд, успокоившихся за ночь Листовиков, скользящих под водой, разбросанные по берегу плоты и снасти — и еле сдержал ухмылку.

— Сегодня Листовики могут плыть спокойно, — тихо сказал он. — Сегодня — только самые тихие занятия. Что мы вчера надумали с пещерой Аймиа?

— Мы со Сьютаром как раз смотрели пещеру, — оживился Эрик Айвин. — Хороший стол получился, Фрисс, и полка тоже ничего. Проснутся мои — погоню доделывать постели. А циновок уже достаточно.

— Завеса на зиму ещё нужна, я вчера кору привозил… Сьютар, не в твоей пещере она осталась? — задумчиво спросил Речник.

— У меня она, прямо у входа лежит — Авит как вчера бросил, так и лежит, — напомнил Эрик. — Вот раздолбаи… Сегодня — ни глотка! Он строго посмотрел на Фрисса. Речник кивнул.

— Верно, спрячьте кислуху подальше… до первой свадьбы, по крайней мере, а то не хватит, — посоветовал он. — Вернусь с тренировки — займусь завесой. Думаю, все к тому времени проснутся…

— Ты ещё тренироваться будешь, в такую рань? — удивился Сьютар. — Поспал бы лучше.

— Нельзя, — покачал головой Фрисс. — Алсага надо гонять, пока он тут в меховой шар не превратился. Ину! Речник спрыгнул с коряги и развернулся к ней. Что-то свистнуло над его головой — и разорвалось с грохотом, разметав острые, как иглы, осколки. Ледяной ветер взметнулся над дырой, оставшейся в дереве, гнилая труха посыпалась на песок. Второй взрыв прогремел над прудом, разогнав чаек и вспугнув Листовиков, но у пруда никого уже не было — двое жителей прижимались к стенам в ближайшей пещере, сжимая в руках подхваченные по дороге поленья. А на прибрежный песок по плитам, выступающим из обрыва, ковылял костяк, лишённый плоти. Пустые глазницы горели зелёным огнём, голые рёбра прикрывала длинная, но порваная и полусожжённая куртка. В костлявой руке раскачивался светящийся «маятник» — череп на длинной верёвке. За первым мертвяком уверенно шагал второй, однорукий, закоптившийся — Фриссу показалось даже, что тварь дымится. А над обрывом, пристраивая конечности к тропинке, шевелилось что-то вовсе жуткое…

— Хаэй! За подмогой, живо! — заорал Речник, взлетая в седло. Он взмахнул мечом, целясь первому скелету под рёбра — удар достиг цели, и разорванный пополам мертвяк покатился по песку. Алсаг прыгнул на второго, впечатав его в обрыв. Третья стрела взорвалась на берегу в паре шагов от хвоста Хинкассы, но кот уже летел вверх по ступеням навстречу новому чудовищу. Фриссу — за миг до того, как он спрыгнул наземь и вскинул мечи — показалось, что перед ним кочевник-олда в стёганом доспехе, восседающий на гигантском пауке размером с Двухвостку. Он успел ещё разглядеть, рассекая ближайшую паучью лапу, что она собрана из гладких желтоватых костей, а дальше Алсаг с размаху налетел на паука, и его седок, выпустив ещё одну стрелу в чистое небо, покатился по земле. Меч заскрежетал по лапе, осколки старых костей посыпались с обрыва, а потом Речнику пришлось быстро пригнуться и прыгнуть вперёд — «кочевник» опомнился слишком быстро, и пятая стрела свистнула уже над плечом Фрисса. На Речника смотрели пустые глазницы, на дне которых мерцали зелёные искры. Мёртвый воин потерял шлем в падении, ничто не прикрывало теперь голый череп, туго обтянутый белесой кожей. На невероятно худом теле болтался длинный войлочный халат — или, скорее, доспех, перетянутый широким кожаным поясом и закреплённый на каких-то обручах — а может, рёбрах самого мертвяка. «Нашествие Квайет?! Откуда их принесло, прокляни меня Река?!» — мелькнуло в голове Фрисса. Нежить вскинула иссохшую руку — её кисть была закована в костяную перчатку, намертво