Хроники Дерини. Компиляция. Книги 1-15 - Кэтрин Куртц

Вечером Джаван пригласил Райса-Майкла поужинать с ним, ибо брат на совете высказал пару весьма неглупых предложений касательно различий в записях по регентству, а также насчет Рамосских Уложений. Джаван же в свою очередь надеялся выяснить, что думает брат насчет их последней встречи, теперь, когда Микаэлы уже неделю как не было в столице. Кроме того, он подумал, что пришло время в общих чертах пересказать брату историю Фаэлана, чтобы тот понял, хотя бы отчасти, причины растущей враждебности Джаван по отношению к Полину.

Ужин братьев состоял из жаркого, птицы под мясным соусом, а на десерт им подали сыр и фрукты. По ходу трапезы Джаван поведал Райсу-Майклу все, что знал о Фаэлане, — как ни в чем не повинный священник подвергся допросу и даже пыткам в Arx Fidei, причем его мучители пытались лишь понять, на чем зиждется их дружба с королем, и почему Джаван именно этого священника пожелал видеть своим исповедникам. Райс-Майкл был потрясен, что монастырский устав возможно извратить таким образом, ради устрашения, и чтобы заставить Фаэлана предать не только дружбу, но и тайну исповеди.

— Так они, что, хотели дать ему истечь кровью до смерти? — спросил Райс-Майкл, не в силах поверить собственным ушам.

— По крайней мере, именно это они пытались ему внушить, — Джаван глотнул немного вина. — Поверь, редко когда еще человек чувствует себя столь же беспомощным, как когда приходится собственными глазами видеть кровь, вытекающую из жил, и сознавать, что от тебя самого никак не зависит, будет ли прекращено это истязание.

— Но они ведь не сделают этого на самом деле? — прошептал Райс-Майкл.

— Все зависит от того, что им на самом деле нужно. В случае с Фаэланом они, конечно, остановились вовремя. Ведь им не нужно было его убивать — а лишь заставить шпионить. Однако они не ограничились только этой пыткой. После того, как им удалось лишить его сил долгим постом, избиениями и кровопусканием, они напичкали его наркотиками и подвергли допросу Дерини.

Райс-Майкл распахнул глаза.

— Они держат на службе Дерини?

— Его где-то отыскал Полин, — раздраженно ответил Джаван. — Мы узнали совсем недавно, его зовут Димитрий, но больше мне ничего не известно. По счастью, он ничего не сделал с Фаэланом, только использовал чары истины, пока того допрашивали Лиор и Серафин. Но даже не будь у них Димитрия, все равно, они добились бы своего пытками и угрозами. Как ты понимаешь, именно поэтому Фаэлан не слишком стремился туда вернуться. И все же он поехал в аббатство… потому что предан мне. Однако с тех пор я его больше не видел.

Райс-Майкл с трудом сглотнул и откинулся на спинку кресла, размышляя над тем, что только что услышал. Сегодня он пил очень мало, как видно, недавний разговор с братом по поводу пьянства его здорово приструнил. Пару минут спустя он потянулся, взял гроздь винограда с подноса и рассеянным жестом бросил в рот ягоду.

— Создается такое впечатление, что теперь твои подлинные враги — это Custodes, а не бывшие регенты, — задумчиво произнес он.

Джаван поднял брови и в задумчивости принялся вертеть в пальцах бокал на длинной ножке. Он тоже старался сегодня не налегать на вино, ибо разговор был слишком важен для них обоих. И после первого кубка, с которого они начали трапезу, он, точно также как и Райс-Майкл больше подливал себе воды, нежели вина.

— Я в этом не уверен, — промолвил он наконец. — К несчастью, зачастую их интересы совпадают. — Хьюберт по-прежнему член совета и во всем поддерживает Custodes. Что бы ни было, но до самой его смерти я буду вынужден иметь с ним дело, поскольку архиепископ — примас Гвиннеда и обязан заседать в королевском совете. А поскольку Альберт занимает должность гофмаршала, это дает им еще один голос. От него я, конечно, мог бы избавиться, но, увы, приходится признать, что у меня нет другого столь же опытного военачальника. Один лишь Ран мог бы с ним сравниться, но он будет еще похуже Альберта. Я никогда не забуду, как он обошелся с гавриилитами четыре года назад. К тому же, он ведь тоже был регентом… Кроме того, в старый совет входил и Оррис, хотя регентом он не был, однако во всем подчинялся Хьюберту — а стало быть и Custodes. Слава Богу, мы можем позабыть о Мердоке. Таммарон, в общем и целом, человек достойный, однако он всего лишь человек, и среди верных мне людей нет никого из старшего поколения. Поэтому им пока просто не под силу с теми тягаться.

Он намеренно ни слова не сказал о Манфреде, и сердце его упало, когда Райс-Майкл заметил это и подал голос:

— А графу Манфреду ты тоже не доверяешь?

Джаван пожал плечами.

— Он брат Хьюберта. Если ему придется сделать выбор, как ты думаешь, кому он будет больше предан? Уж конечно, не мне.

Райс-Майкл зубами принялся обирать виноград с грозди.

— И это была еще одна причина, почему ты радовался его отъезду из Ремута, не так ли? — заметил он. — Ты разом решил две проблемы.

— Ты что, хочешь, чтобы я передумал насчет Микаэлы? — спросил Джаван, уверенный, что именно этого его брат и добивается.

Райс-Майкл взял себе еще винограда.

— Не думаю, что моя проблема имеет отношение к этому вопросу, — промолвил он. — Согласен, Custodes оказались гораздо опаснее, чем все думали прежде…

— Нет, не все, — пробормотал Джаван. — Я лично с самого начала был уверен, что они не принесут ничего, кроме неприятностей.

— Но конечно, они не михайлинцы, — признал Райс-Майкл, — хотя и от михайлинцев порой не было спасу.

— Это даже нельзя сравнивать, — возразил Джаван. — Кто бы что о них ни говорил, но они всегда оставались верны короне.

— Но ведь там были Дерини, — неуверенно произнес Райс-Майкл.

— Да, и мне известен лишь один случай, когда Дерини-михайлинец предал Халдейна… Но его силой заставили сделать это.

Райс-Майкл удивленно склонил голову набок.

— И кто же это был?

— Священник по имени Хамфри Галаро. Тавис мне о нем рассказывал. Это было еще до того, как наш отец вернул себе трон. Король Имре полностью сломил волю этого Хамфри и овладел его сознанием. Когда родился наш старший брат — еще до Алроя — этот Хамфри ухитрился проникнуть в церковь на крещение и помогал священнику, который проводил обряд. Мальчика должны были наречь Эйданом Алроем Камбером.

— Я думал, он родился мертвым! — воскликнул