Оксюморон - Максим Владимирович Альмукаев

Он замолчал. На какое-то время в салоне повисла тишина. Я глядел вперёд и думал над услышанным. В его словах была логика, но что-то внутри меня сопротивлялось этой логике. В такой манере какая была присуща моему новому знакомому мог бы, наверное, рассуждать Мефистофель.

– Скажите, Михаил Сергеевич, вы сами то человек верующий или нет, спросил я.

–Я, дорогой мой гость, не могу позволить себе такую роскошь как вера, ответил он, но и такой роскоши как не быть религиозным, будучи облечён властью, я себе тоже позволить не могу. Вот такая вот диалектика.

Я не знал, как отнестись к его словам. По-видимому, заметив на моём лице замешательство Стройненький вернул на лицо отдохнувшую улыбку и заглядывая мне в глаза сказал.

– Мне кажется, дорогой Алексей Иванович, что я вас совсем запутал. Давайте я попробую внести в нашу беседу немного ясности. Вера, вещь вполне себе никчёмная, ибо приходится она ко двору лишь там, где отступает знание. С религией всё обстоит иначе. Знаете, был у меня один знакомый поп, который мне на вопрос “зачем в наше циничное и весёлое время, когда все нравственные ценности подвергаются строжайшей ревизии, нужна религия?” дал “на раз-два” столько поводов, что я не мешкая выделил в городском бюджете отдельную статью на религию. И слежу что бы она регулярно пополнялась, не взирая ни на что, даже если денег не хватает на детские сады и школы.

Мне стало интересно. Завязывающаяся дискуссия обещала быть весьма любопытной. Признаться, религиозная тема стала общим местом и среди моих московских знакомых. При том, что сам я никогда старался не принимать участия в подобных спорах. И мне захотелось узнать, как на этот вопрос смотрят здесь.

– Не могли бы вы, Михаил Сергеевич, поделиться со мной теми поводами, которые изложил тот п…, хм… священник.

Честно говоря, я ожидал услышать избитые доказательства Канта, которыми ещё в Москве козырял каждый секс-неудачник из тех, кто желал прослыть за непостижимо умного собеседника, до которого-де не всякая может дотянуться.

– Охотно, – согласился Стройненький – желание гостя, это для нас закон. Правда я не помню всего, но тем, что помню охотно поделюсь с вами. Итак, дорогой Алексей Иванович, загибайте пальцы. Первое: религия – это то место, где человек может черпать силы чтобы начать всё сначала, когда он приложил все усилия и у него всё равно ничего не вышло. Второе: религия – это та часть мироздания, которая никогда не будет до конца познана человеком в рациональном смысле, и, следовательно, всегда будет отделять его от опасного ощущения всемогущества. Третье: религия, как наиболее консервативная элемент народа, позволяет сберечь в глубинах ритуала её коды, такие как язык, традиции, эпос. Четвёртое: религия – это тёмная комната, куда мы с богом договорились не входить. Пятое: религия – это ещё один способ осознать глубинный потенциал своей внутренней природы через призму, преломляющую рацио в мистику. Шестое: религия – это источник сильнейших энергий, которые могут быть востребованы как практические опции.

– Ну что не устали? – спросил Стройненький повернувшись ко мне и участливо заглянув мне в глаза.

– Нет – ответил я.

– Ну тогда продолжим. Седьмое: религия – это единственная субстанция, которая позволяет встроится в измерение вечности и, как следствие, позволяет избавится от страха перед смертью. Она даёт в чувственном плане замену богатству, и, следовательно, даёт свободу. Восьмое: религия даёт возможность задать вопрос самому себе о себе самом, и получить честный ответ о себе, но как бы не от себя. Ну то есть она позволяет в некотором смысле побыть для себя бесплатным психологом. Девятое: религия очень дисциплинирует. Десятое: религия – это точка сборки для народа во время катаклизмов…

В этот момент вмешалась природа. У меня просто закончились пальцы на руках, но я не хотел его останавливать, а Стройненький, по-видимому, не хотел останавливаться.

– Одиннадцатое: религия позволяет сдерживать азарт. Ну в самом деле станете же вы рас- считывать на удачу в делах которые отданы на откуп отцу лжи. Ну и наконец двенадцатое: религия позволяет немного украсть у вечности и понять, что ты немного больше чем отпущено тебе на этом свете. Ну как, впечатляет? – спросил Стройненький, когда мы остановились чтобы пропустить тучную женщину в красном безвкусном платье влекомую за собой огромной сворой избыточно активных громких собачонок.

– Да уж, – сказал я – определённо есть над чем подумать.

Стройненький продолжал, -после поп стал меня увещевать что, мол, с божьей помощью мы все беды одолеем. Божий закон первичен, а мирской с ним должен сверятся. Тогда я сказал, что в отличии закона божьего, который придуман для человека, мирской закон придуман чтобы защитится от человека. Закон божий, говорю я ему, или возьмём шире божья любовь, до сих пор не была никем чётко определена. Может она сродни любви к котлетам, а может и того проще. И вот, положим, некто облечённый властью и вместе с тем исполненный любви к людям самой, что ни на есть, чистой любви, приходит домой где его дожидаются жена и ребёнок. причём его жена тяжело больна, а сын хочет создать свою семью. А вот теперь вспомните, батюшка, с чего я начал. А начал я с того, что сказал вам, что этот кто-то облечён властью. А власть – это кроме всего прочего право давать оценку тем или иным явлениям. Итак, этот наш, назовём его государственный чиновник, хотя я терпеть не могу это определение, сидит и думает «вот я с утра до вечера думал о людях исходя из божьего закона, а о моих близких кто подумает, а? Да никто кроме меня, ведь я же – представитель власти, я и должен об этом думать. И к тому же помогая своим близким разве я не продолжаю помогать людям в их лице. Каким образом тут мои действия вступают в противоречие с законом божьим?»

Мы свернули на какую-то грязную улицу вид которой невыгодно контрастировал с тем что я видел до этого. Стройненький продолжал.

– Конечно, найдутся, наверное, такие, кто скажет, что бюджет города собран из налогов людей и использовать их в своих личных целях несколько неэтично. Но на это я могу заявить в свою очередь, а почему бы моим уважаемым согражданам не посмотреть на этот аспект под таким углом? А что, если мы израсходованные мною на лечение моей больной супруги или на покупку