Задира - Владимир Николаевич Малый

class="p1">Голова все еще кружится. Я закрываю глаза и пытаюсь позвать Бродягу. Чем мне в данной ситуации сможет помочь усталая птица? Не знаю. Я сейчас очень-очень глупый. А вороны, они же, вроде как, само воплощение мудрости…

Или ошибаюсь?

Кажется, я уже не в силах открыть глаза. И ноги тоже уже не слушаются. В вот иголки уже не беспокоят. Чувствую только, что субстанция с бока быстро расползается по всей поверхности тела, покрывая его тонким масляным слоем. Нет. Еще я чувствую, что рука сама собой довольно бодро, словно боясь опоздать, что-то рисует на пыльной земле.

Звук осторожных приближающихся шагов. Полная и безоговорочная темнота и пустота.

… - Лекаря сюда! Лучше обоих. Остальным – рассредоточиться по кварталу. Атакующих заклинаний не применять, пока не поймете, что перед вами не Красные или не союзники. По всем остальным бейте на поражение. Но только, убедившись в том кто перед вами! Повторяю это для особо одаренных! Слышишь, Тилли?! И брату своему в третий раз это растолкуй!

Странно. Кажется, ко мне вернулась способность слышать и соображать, но при этом тело явно меня не слушается.

Голос того, кто сейчас командует, не похож на тот, что я слышал из темноты. Появился новый персонаж? Или темнота мешала не только зрительному восприятию? Ответить на этот вопрос пока не является возможным. Понятно только, что меня хотят лечить. Или пытать. Лекари, как показала мне Четвертая, хорошо справляются сразу с двумя задачами. Эдакие многофункциональные устройства данного мира!

Ан, нет, лечат – слышу тихую перебранку. Ругают Тилли. За эту вот пакость с моего бока. Говорят, что с его одаренностью может поспорить только его же глупость. Хвалят мой иммунитет к подобного рода заклинаниям. Появляется какой-то четвертый голос и советует снять с меня юбку.

Этот поворот мне уже не нравится, но не успеваю я начать попытки возмущения, как лекари, обзывая друг друга чем-то на вроде клизмы (чисто по интонациям предположил), вспоминают, что к Бродяге прирастают любые предметы. Мои полускрытые чресла тут же без сантиментов освобождают от лоскута ткани, а самого меня на всякий случай слегка елозят по земле, дабы в тыльную часть не вживился какой мусор.

Так, меня здесь знают. Стоп, Балда! Конечно знают! Тилли, мать вашу, Тилли! Бродягу же зовут Талланом! Это его клан! И, скорее всего, его хотят вернуть на должность поединщика! Вот только зачем такие сложности? Неужели нельзя просто встретиться и поговорить? Хотя, зная Бродягу, можно предположить, что на разговоры бы он не повелся. С другой стороны, Разве можно заставить человека драться вместо себя? Наверняка это должно быть добровольно и с песней. Да уж, Ворон бы мне сейчас очень пригодился!

- Небо! Всем под купол!

- Быть не может! Точно небо? Мы же уже в городе!

Нарастающий звук шипения доносится сверху. Кто-то очень сильный и грубый бесцеремонно хватает меня за щиколотки, делает один оборот мною в воздух и бросает. Делать нечего – лечу, надеясь, что врежусь не в каменную стену ближайшего дома.

Кажется, Фортуна начала свой разворот лицом ко мне, а филейной частью к кому-то нехорошему, желающему сделать мне больно.

Меня подхватили на руки и тут же бросили на землю. Вокруг что-то шипело, булькало – ругались люди. Делали они это виртуозно и со знанием дела. Добрую половину слов я слышал впервые. Они были звучные и даже мелодичные. Видать, здесь есть-таки местный аналог нашего цветистого мата. Поджидавшие меня ребята явно сами не то напоролись на засаду, не то просто стали объектом нападения.

Из тех слов, что удалось понять, стало ясно. Что нас атакуют сверху чем-то довольно мощным и очень неизбирательным. Тупо лупят по площади, не заботясь о возможных жертвах среди мирного населения. Соклановцы Бродяги защищают себя, меня и мирные строения. То ли они неплохие ребята, то ли боятся, что жертвы могут списать на них. Разберись-ка потом, кто тут все разворотил. Тем более, что нападающие бьют издалека, и здесь их никто не увидит.

- Защищайте Таллана! Отдельный купол на него! Людей будем прикрывать мы с Тилли! Давай, дружок, лей в меня свою дурную энергию! Не скупись, и я сделаю тебя левой рукой распорядителя кланового досуга! Первым будешь отбирать певичек для застольев!

Радостный вопль в ответ, и такое завихрение энергии, что я почувствовал его всеми фибрами души.

На какое-то время я снова отключился, а когда пришел в себя, то уже смог открыть глаза. Первое, что я увидел, это моя рука, ухватившаяся за энергетическую линию, связывающую двух колоритных мужиков. Один походил на деревенского дурачка: круглолицего, добродушного, без единого проблеска мысли во взгляде. Другой мужчина – полная противоположность первому: острые тонкие черты худого лица, хитрые колючие глаза, хищная злая усмешка. Он мастерски, как заправдовский ковбой на диком западе, расстреливал разрядами из указательных пальцев. Заклинания, падающие сверху, из посланников смерти превращались в залпы праздничного фейерверка.

Внезапно в поле зрения появился третий персонаж – невысокий светловолосый мальчишка в дымящейся одежде, на которой пропалин было больше, чем блох на приличной дворняге.

- Таах! – обратился он к «стрелку». – Мы их нашли! Напали и обезвредили!

- Пленные? – деловито осведомился тот, кого назвали Таахом.

- Мы застали их врасплох. Троих. Но один из них смог активировать свой последний удар…

Таах смачно выругался. Кажется, я уже начал запоминать некоторые слова. Если выживу, нужно будет аккуратно выяснить, что, хотя примерно, они значат. В общих чертах, конечно, понятно, но полная ясность в таком серьезном вопросе никогда не помешает!

- Жертвы среди наших?! – требовательно уточнил Таах, закончив тираду на непереводимом местном диалекте.

- Все живы, но плохи. Лекари могут не справиться. Один из пленных тоже выжил, но на него уж точно не хватит ни сил, ни времени.

Потом его взгляд упал на меня, лежащего на земле и лапающего нить потока силы, а брови взметнулись в сторону неба.

- Что, Таллан? – спросил он. – Ты вернулся в лоно клана, подпитался, подлечился и готов помочь старым товарищам, забыв все наши прежние розни?

И только тут я, наконец, вспомнил, где раньше слышал его имя – в джунглях! Это же брат Тааши – девушки принявшей страшные муки в локации с пауками… Как сейчас помню, что когда она умирала, я мысленно поклялся, что отомщу за нее восьминогим тварям.

Что ж пауков я тогда на ноль не помножил, нужно хотя бы здесь как-то реабилитироваться за долго выполняемое обещание.

Без лишних слов киваю в